Вырванное сердце

Довольный новостью, Власов побежал готовить очную ставку, а Татьяна ещё долго сидела, задумавшись и перебирая разные варианты своих дальнейших действий. Ей не терпелось набрать телефон Егора и прокричать ему в трубку, что он полный идиот и его использовала в своих целях ловкая преступница. В то же время она как женщина понимала, что этот мужчина любил и был одержим своим чувством, и ей было жалко рушить его выстраданный за два года ожиданий иллюзорный мир. Ведь она тоже знала, что такое любить и ждать. Надеяться понапрасну, но не сдаваться.

Спустя час-полтора ей позвонил следователь и попросил прийти к нему в кабинет со всем необходимым для забора образцов. Обвиняемая в подавленном состоянии сидела за столом напротив следователя, уткнувшись взглядом в массивный письменный набор из тёмного дерева. В кабинете уже присутствовали двое понятых и Власов. «Шурик» быстро разъяснил всем присутствующим цель данного следственного действия и зачитал постановление. Петровна подошла к обманщице Грачёва, держа наготове все необходимые приспособления для забора генетического материала.

– Откройте рот, – попросила она испытуемую, готовая ватными палочками выколоть её наглые глаза.

«Смотрит как овечка, а сама волчица что ни есть. Немудрено, что она вертела Егором, с такой-то схожей внешностью… Совсем его околдовала, стерва! Так хочется ей сказать о экспертизе… Хотя зачем? Она и сама знает, что не Грачёва».

Она быстро закончила все необходимые манипуляции и, запечатав анализы, передала на стол следователю, который отметил всё происходящее в протоколе, опечатал конверт с материалом и дал понятым на нём расписаться.

– И что теперь? – поинтересовалась обвиняемая. – Вы будете брать образцы у моей мамы?

– Нами будут сделаны заборы генетического материала у гражданки Царьковой, – с сомнением покачал головой Александр Сергеевич. – А уж мама она или просто обманутая вами потерпевшая – установит назначенная мною экспертиза.

– Я вас не обманываю, – мягко, но настойчиво повторила женщина. – Она моя мама.

– Вы бы лучше назвали свои подлинные фамилию и имя, – не выдержал Власов. – Неужели вы рассчитываете избежать наказания за мошенничество только тем, что мы не сможем установить вашу личность?

Следователь недовольно посмотрел на оперативника, который влез не в своё дело.

– Я уже назвала своё имя, – с наивным выражением лица пожала плечами задержанная, – а паспорт мой есть в деле.

– Вы нам солгали, – не стерпел теперь «Шурик», который больше других переживал, что теперь, после такого заключения, личность обвиняемой нужно будет устанавливать неизвестно каким способом.

– Я солгала? – удивилась мошенница, подняв брови.

– Да, вы не являетесь Светланой Грачёвой, и на это скоро будет заключение экспертизы, – раскрыл карты следователь. – Паспорт на её имя принадлежит женщине, умершей два года назад в автомобильной катастрофе.

– А кто же тогда я?! – растерянно, словно потерянный ребёнок, готовый расплакаться, произнесла женщина. – Я только знаю, что Зинаида Фёдоровна Царькова является моей мамой.

– Я уже слышал эту сказочную историю, как вы нашли друг друга, – усмехнулся следователь, – думаю, скоро и этот миф будет опровергнут, как все прочие. Что вы тогда скажете, кем тогда представитесь? Может, лучше внебрачной дочерью президента России?

– Я не знаю, как меня зовут, – обвиняемая была готова расплакаться, – я только знаю одно – я её дочь! Может, вы тогда всё-таки проверите – Лошадкина, Мария. Я себя всегда помнила под этим именем.

– Уже давно проверили, – подал голос Власов, который рассылал все запросы в Псковскую область. – Человека с таким именем и фамилией в доме-интернате Великих Лук никогда не было. Такого человека просто не существует!

Следователь, желающий прекратить дальнейший разговор, распорядился увести задержанную. Вошедший конвойный защелкнул на её тонких, как у ребёнка, запястьях воронёную сталь наручников и вывел женщину наружу.

– Странная она какая-то, – поделилась своим мнением Татьяна Пермякова. – Неужели так можно играть? Словно инопланетянка.

– И даже у пришельцев есть имена, – не смог не вставить своё слово Власов.

К концу рабочего дня, когда отделение опустело, Пермякова осталась на рабочем месте один на один со своими непростыми переживаниями. Накапливающийся внутренний эмоциональный фон давил на неё всё сильнее и сильнее. Распирал её изнутри, словно сжатый газ, и требовал выхода, грозя женщине сердечным взрывом. Наконец она не выдержала и позвонила Грачёву. Узнав, что у неё есть очень важная информация по квартирному делу, Егор не раздумывая бросился к ней на встречу в отделение полиции. Стоящий в дежурке постовой милиционер удивлённо поприветствовал бывшего оперативника, но не стал препятствовать его проходу на второй этаж.