Вырванное сердце

– Не надо меня жалеть, – разозлился Канцибер. – Лучше себя пожалей. У меня нормальная пенсия, хорошая квартира, рядом с ипподромом. Женщина молодая заходит порядок навести. Я постиран, накормлен, обласкан. Кроме ревматизма ног больше никаких проблем. Полноценный мужчина. Даже зубов своих ещё половина рта…

– Я рада за тебя, прощай. – Зинаида Фёдоровна положила трубку, чтобы дальше не слушать его излияния.

Она знала, что этот его монолог может быть долгим и переходящим в нелестные сравнения и даже унижение. Так было раньше, много лет назад. Так наверняка было бы и сейчас. Но если раньше он был её мужем и она вынуждена была терпеть, то сейчас она терпеть не хотела.

* * *

Кузнецов с Змойровым находились в прекрасном расположении духа. Ещё бы, ведь долгая история вокруг двухкомнатной квартиры олимпийской чемпионки подошла к концу. Используя связь в регистрационной палате, они представили новый пакет документов на квартиру Царьковой, согласно которому она теперь принадлежала гражданину Азербайджана некоему Исмаилу Алиеву. Именно ему нотариус и «чёрный» маклер продали квартиру по заниженной стоимости, обещав «выкинуть» прежнюю владелицу в течение двух месяцев. Документы подали более ранним числом, чем договор дарения на дочь Грачёва. Получалось, что эти документы по халатности завалялись в каком-то отделе и не были своевременно первыми зарегистрированы. Теперь, обнаружив ошибку, регистрационная палата по заявлению «Светланы Грачёвой» аннулировала прежнюю сделку и исправила свою ошибку, заменив её регистрацией договора купли-продажи с гостем из Азербайджана. Это удалось провернуть благодаря работающему на Змойрова талантливому каллиграфу, который настолько правдоподобно изобразил подпись Светланы Грачёвой, что не только сотрудники регистрационного ведомства, но и почерковедческая экспертиза признали бы его подделку за оригинал. Змойров с выкраденного у директора дома престарелых телефона лично позвонил своей жертве и предупредил её о скором выселении.

Сегодня они с нотариусом в сопровождении своих молоденьких любовниц решили отметить удачно провёрнутую сделку в дорогом французском ресторане и заодно обсудить ряд серьёзных вопросов. Первым делом они решили обсудить вопрос об их партнёре, который при желании мог доставить им много неприятностей. Вопрос о Власове был не единственным, который тяготил и отбрасывал тень на их светлое настроение. Но они не решились обсуждать другие проблемы при своих спутницах.

Заказав фирменное фуа-гра, шампанское для дам, коньяк для мужчин и устрицы для всех, чтобы после ужина получить бонусы соответствующего направления, они стали праздновать. Руслан Николаевич сразу высказал свою точку зрения на то, что Власов не заработал свою долю от продажи квартиры. Их дамы, недовольные мужскими разговорами, удалились наводить красоту.

– Он даже не смог обеспечить полицейское прикрытие для нас, – привёл свой первый аргумент нотариус, загнув палец на руке. – К тебе дважды приходили легавые и ко мне с обыском совались. Где Лошадкина? Одному Богу известно. Ведь была под стражей, главной обвиняемой, а сейчас? Почему Грачёв на свободе? – Пальцы на руке закончились.

– Всё только обещает, – кивнул Змойров. – Надо и ему пообещать, что получит свою долю только при определённых условиях. Грачёв должен пойти за Лошадкиной прицепом, в составе преступной группы.

– Согласен, – поддержал Змойрова Руслан Николаевич. – К тому же для этого у ментов есть все необходимые доказательства.

– А между тем Грачёв продолжает путаться под ногами, – продолжил развивать ту же тему Змойров, – вчера мне звонил Шумилин.

– Сергей Иванович? – удивился Кузнецов. – А ему чего надо? Он же получил хорошие деньги за место для Царьковой.

– К нему приезжал Грачёв и разнюхивал про Лошадкину, – пояснил Альберт. – Теперь директор в панике и боится принимать у себя олимпийскую чемпионку. Лопочет что-то про риски.

– Денег хочет больше, – усмехнулся нотариус.

– Это ладно, но что нам делать с нашей главной проблемой? – оглядываясь на женский туалет, в котором скрылись их женщины, понизил голос Змойров.

– Ты про Лошадкину? – придвинулся к нему нотариус.

– Да, она единственная для нас общая угроза, – кивнул «чёрный риелтор». – Она оформляла с тобой договор дарения на дочь Грачёва и оставила тебе генеральную доверенность, с помощью которой мы провернули сделку. Теперь она будет свидетельствовать против тебя. Я уж не говорю, что она давно даёт показания против меня и «Ангела», утверждая, что работала на меня и оказывала все услуги старикам от имени благотворительной организации.

– Да, Машка нам что кость в горле, – согласился Кузнецов, – от которой, если не избавишься, можешь сам погибнуть.

– Значит, будем избавляться, – подхватил его мысль Змойров. – Ведь один плюс в том, что она бегает по городу, появляясь в разных местах, – это то, что её можно убрать. В тюрьме это сделать уже будет невозможно.

– А что же ты её не убрал, когда у себя в офисе обнаружил? – усмехнулся Руслан Николаевич.