Вырванное сердце

– Мам, ты что такое говоришь? – возмутился ребёнок. – Это же твой дом. Мы же одна семья.

– Это так только говорится, – поправилась женщина. – Для шутки.

– Пап, а мы с мамой встретили Пёсика, – осторожно поделилась с отцом свежей новостью девочка. – Он маме тоже понравился. Правда, мам?

– Да, – кивнула женщина, внимательно всматриваясь в Грачёва и пытаясь понять, как он относится к её неожиданному появлению.

Егор не знал, как реагировать. Он растерялся. Она уже не вызывала у него сильный мужской интерес, как раньше. Скорее, он надеялся ещё понять, кто она и почему она выбрала его дочь и его самого для каких-то непонятных экспериментов.

«Сам её выбрал и убеждал, вот и убедил. Так сильно, что теперь она и сама поверила. Или просто ведёт свою игру. Или она Света из другого измерения, из параллельной жизни?»

Он вспомнил свою последнюю сумасшедшую версию, которая всё объясняла.

«Об этом никому не расскажешь. Сразу сочтут сумасшедшим и упекут в «дурку». Скажут – наш пациент. Погибшую жену не захотел опознавать, а теперь о преступнице говорит, что она его жена из параллельного мира».

Настя с мамой, попив чая, сели за уроки. Их щебетанье действовало на Грачёва успокаивающе. Он сел в сторонке и стал внимательно осматривать эту женщину, пытаясь теперь, трезвым взглядом, найти какие-нибудь отличия с погибшей женой. Тщетно. Всё, что подмечал: голос, повадки, жесты – только сильнее убеждали его в обратном. Словно излучаемая Ею энергия имела какую-то магическую силу убеждать в том, что она именно та, самая важная и любимая для него половинка.

«Гипноз. Наверное, это гипноз. Она может прикинуться кем угодно. Как Вольф Мессинг, который обманул охрану Кремля. Тем более меня обмануть было легче легкого. Я сам сунул голову в эту гильотину».

Словно прочитав его мысли, Она оторвала голову от Настиных тетрадок и пронзительным взглядом посмотрела на Егора. Мужчина почувствовал себя лабораторной мышью и отвёл взгляд. Вскоре дочка выбежала в коридор, и Она подошла к Егору мягкой кошачьей походкой. Как львица, пытающаяся убедиться в благосклонности льва. Обняла его за плечи сзади, скрестив руки у него на груди. Словно тёплый, повязанный на спине свитер.

– Ты как сбежала из тюрьмы? – «сбросил» приятное ощущение со своей спины Грачёв. – Тебе кто помогал в побеге?

– Это допрос, господин капитан? – Женщина отвернулась, отошла к окну, но тут же обернулась к нему с обидой и болью. – Егор, только при Насте не надо это всё выяснять. Я сама скажу тебе, что ты хочешь. Ушла я сама. Никто мне не помогал. Так случайно получилось. Просто повезло.

– Просто повезло? Не верю! – не принимал такой общий ответ бывший оперативник, которому хотелось конкретики.

Женщина помолчала, потом решительно посмотрела на мужчину.

– Ты никогда мне не верил, ни сейчас, ни тогда, два года назад. – Её слова прозвучали для мужчины откровенным издевательством.

– Ты что, решила воспользоваться тем, что я тебе рассказал? – Грачёв, рассвирепев, поднялся, почувствовав желание схватить Её за шкирку и тряхнуть как следует. – Ты наглая мошенница, которая вертится как уж на сковородке. Вся уже изовралась, без стыда и совести.

– Я не вру, – попыталась прервать его женщина. – Я просто другая. Ни как ты, ни как они. – Она кивнула в сторону окна.

– Ты патологическая врунья, – отмахнулся от её слов Грачёв. – Тебе больше нечего делать рядом с моей дочерью.

Женщина ничего не сказала. Только из её глаз начали быстро скатываться слёзы. Они сливались и образовывали две тоненькие «хрустальные» ниточки влаги. Не желая больше оставаться, плачущая женщина выскочила в прихожую и, схватив свою одежду, поспешно выбежала вон. Егор пошёл прикрывать за ней дверь и увидел стоящую в коридоре общежития Настю, мимо которой пробежала её заплаканная мама.

– Мама! Куда?! – еле смог выговорить опешивший ребёнок, хватая ртом воздух, словно забыв от шока, как это надо делать.

Егор начал нести какую-то околесицу про то, что маме срочно нужно к бабушке, которая плохо себя почувствовала, и поэтому Настина мама так сильно расстроилась. Но дочка явно не верила всему этому вздору.

– Как тогда, – заплакала девочка. – Мама опять убежала, как тогда. Она больше не придёт. Это ты во всём виноват!