Высадка в Нормандии

15 мая Роммель тайно совещался со своим старым другом генералом Карлом Генрихом фон Штюльпнагелем, который командовал войсками в Бельгии и Северной Франции. Штюльпнагель был членом антигитлеровского заговора, но при этом оставался «убежденным антисемитом». Если бы он сам впоследствии не застрелился, то, вероятно, после войны его судили бы как военного преступника за деяния на Восточном фронте и охоту на евреев во Франции. Роммель и Штюльпнагель обсудили «меры, которые следует немедленно предпринять для завершения войны и ликвидации гитлеровского режима». Штюльпнагель знал, что они не могут рассчитывать на генерал-фельдмаршала фон Рундштедта, хотя «старый пруссак» вполне сознавал «катастрофичность ситуации» и ругал на чем свет стоит «ефрейтора-богемца». Поэтому Штюльпнагель считал, что на случай смены власти «фельдмаршал Роммель – единственный человек, пользующийся безусловным уважением немецкого народа, вооруженных сил и даже англо-американцев».

В Рош-Гюйоне побывали многие из тех, кто сочувствовал заговору. Замок стал «оазисом» противников режима. Ближе к концу месяца генерал Эдуард Вагнер из Генштаба сухопутных войск проинформировал Роммеля о подготовке групп сопротивления в рядах армии. Крайний националист, писатель Эрнст Юнгер, который служил в штабе Штюльпнагеля в Париже, изложил ему свое видение мира с англо-американцами. В конце мая Шпейдель ездил в Германию. Там он встретился с бывшим министром иностранных дел Константином фон Нейратом и обер-бургомистром Штутгарта доктором Карлом Штрелином. Оба они считали, что участие Роммеля крайне важно для завоевания доверия как у немецкого народа, так и у западных держав. Шпейдель счел возможным обсудить эти планы также с начальником штаба Рундштедта генералом Блюментриттом.

Роммель и Шпейдель согласовали между собой возможный список парламентеров для переговоров с Эйзенхауэром и Монтгомери. Первым в нем стояла фамилия Гейра фон Швеппенбурга, прекрасно говорившего по-английски, но после увольнения его в отставку пришлось рассматривать другие кандидатуры. Роммель и Шпейдель собирались предложить вывод в Германию войск со всех оккупированных на Западе территорий, тогда как на Востоке вермахт по-прежнему держал бы фронт. Роммель настаивал на том, что Гитлера должен судить германский суд. Сам Роммель не желал становиться во главе нового режима. Он считал, что лучше всех на эту должность подходят генерал-полковник Бек или доктор Карл Герделер, бывший обер-бургомистр Лейпцига. Роммель же соглашался взять на себя главное командование вооруженными силами.

Похоже, мало кто из заговорщиков предполагал, что западные державы могут отвергнуть их предложения – разумеется, если эти предложения вообще удастся выдвинуть. Предложения включали в себя признание аннексии Судетской области Германией и аншлюса с Австрией, а также восстановление Германии в границах 1914 г. Эльзас и Лотарингия должны были получить независимость [от Франции]. Заговорщики не планировали полного восстановления парламентской демократии – по сути, они собирались возродить Второй рейх, разве что без кайзера. Правительства Англии и США, равно как и большинство немцев, отнеслись бы к подобной формуле с большим недоверием.

Шпейдель и Роммель начали вербовать себе сторонников среди командующих армиями, командиров корпусов и дивизий. Двумя наиболее очевидными кандидатурами были командиры 116-й танковой дивизии генерал-лейтенант граф фон Шверин и 2-й танковой дивизии генерал-лейтенант фон Лютвиц. Именно дивизии Лютвица американцы передали медсестер из Шербура. Когда Гитлер позднее узнал об этом контакте с врагом, он пришел в ярость. Фюрер уже подозревал, что его генералы могут искать подходы к американцам за его спиной.

После унизительного визита вместе с Рундштедтом в Берхтесгаден 29 июня Роммель решил, что пора действовать. Даже Кейтель, худший из гитлеровских лакеев, признался ему в частной беседе: «Теперь я тоже не вижу выхода». Кроме того, два высших генерала-эсэсовца – Хауссер и Эбербах – также склонялись к тому, что необходимо предпринять какие-то односторонние действия. В начале июля, незадолго до падения Кана, любимчик Гитлера обергруппенфюрер Зепп Дитрих, командир 1-го танкового корпуса СС, прибыл в Рош-Гюйон, чтобы узнать у главнокомандующего, что планируется предпринять ввиду «неизбежной катастрофы». По словам Шпейделя, Дитрих заверил их, что крепко держит в руках соединения СС. Неизвестно, насколько Дитриха посвятили в планы заговорщиков. Обергруппенфюрер СС Хауссер, недавно назначенный командующим 7-й армией, также предсказывал крах на фронте.