Высадка в Нормандии

Переброска двух корпусов из-под Кана на западный фланг английского участка фронта всего за двое суток превратилась из-за узких дорог в какой-то кошмар. Многие части узнавали о своей непосредственной задаче лишь по прибытии на исходный рубеж. Командир батальона 13/18-го полка записал в дневнике дошедший из штаба слух: «Монти решительно настроен на то, чтобы сравняться по успехам с янки, которые дерутся великолепно. Единственная разница между нами заключается в том, что а) их армия в два раза больше нашей и б) нам противостоит в два раза больше немцев». Хотя такое соотношение немного преувеличено, англичане и канадцы действительно имели определенное право говорить, что они ведут войну на истощение с танковыми дивизиями противника, а газетчики расписывают только успехи американцев.

Операция «Блюкоут» развернулась к югу от Комона, где на одном участке фронта американцев сменили англичане. Одной из причин выбора участка было отсутствие на нем танковых дивизий СС. В первом эшелоне 8-го корпуса О’Коннора предстояло идти 15-й Шотландской дивизии и 6-й гвардейской танковой бригаде. 11-я танковая и Гвардейская танковая дивизии должны были двигаться за ними, готовые войти в прорыв. Слева от них 30-й корпус Бакнелла при поддержке 7-й танковой дивизии должен был овладеть населенным пунктом Оне-сюр-Одон, а затем горным массивом Мон-Пенсон. Цель захвата гряды высот состояла в том, чтобы контролировать дорогу к югу от массива – отступление немцев могло идти только по ней.

Воскресный день 30 июля был таким жарким, что пехоте разрешили идти в атаку, закатав рукава. Зато безоблачное небо давало возможность авиации действовать без ограничений. Перед началом «Блюкоута» были проведены бомбардировка с воздуха и мощная артподготовка. 15-я Шотландская начала боевые действия удачно, атаковав противника на узком фронте. Когда немецкая 326-я пехотная дивизия задержала шотландцев, в бой вступили танки 4-го Колдстримского и 3-го Шотландского гвардейского полков. Пехоте было приказано следовать под защитой танковой брони. Это противоречило британской военной доктрине, но командование 6-й гвардейской бригады и 15-й Шотландской дивизии перед боем согласовали такой шаг в случае необходимости.

Поросшие лесом крутые горные склоны были неприступны для большинства танков, но «Черчилли», в бою слабоватые, преодолели их вполне успешно. Немцы не ожидали появления здесь английских танков и поэтому не установили на переднем крае тяжелых противотанковых орудий – их дивизион САУ находился в глубине обороны. В результате колдстримские танки достигли своей цели – высоты 309 – к 16:00. Они проникли в глубь немецких позиций на 8 км. Справа от них танки шотландской гвардии через густой кустарник и фруктовые сады устремились к высоте 226: «Экипажи были измотаны тряской и покрыты синяками, у командиров лица исхлестаны низко нависающими ветками, а голова гудела от падавших сверху мелких твердых яблок». В тот вечер шотландские пехотные батальоны соединились с двумя гвардейскими танковыми батальонами и приготовились обороняться на взятых высотах.

Немцы реагировали необычно медленно. Когда Эбербах наконец-то осознал грозящую опасность, он приказал 21-й танковой дивизии форсировать Орн и вступить в бой. Тем временем 326-я пехотная дивизия пошла в отчаянные контратаки на две высоты. В бою был убит ее командир генерал-майор фон Драбих-Вехтер. Немцы сумели ненадолго выбить Колдстримский и 2-й Глазго-Шотландский полки с одной из высот, но англичане быстро контратаковали и вернули себе высоту.

Наступавший левее 30-й корпус не сумел продвинуться вперед, встретив на пути речушку с крутыми берегами, вследствие чего обнажился фланг 8-го корпуса. Сюда-то и хотел ударить Эбербах, но к тому времени, как полковник Оппельн-Брониковски сумел собрать в кулак 21-ю танковую дивизию, контратака уже слишком запоздала. Она началась 1 августа в 06:00 силами трех мотопехотных батальонов, в каждом из которых оставалось чуть больше 200 человек, последних 14 танков Т-IV 1-го батальона танкового полка дивизии и последних 8 «Тигров» 503-го тяжелого танкового батальона. Англичане нанесли встречный удар, дойдя до КП 21-й танковой дивизии. Находившимся там штабным офицерам пришлось бежать, бросив все свои машины. 21-я дивизия отступила, потеряв почти треть машин и личного состава. Штаб корпуса был в ярости от этой неудачи.