Выше Бога не буду

Следующим экзаменом была биология, наука для меня интересная, и четыре балла я себе просто гарантировал. Последний экзамен – сочинение. С сочинением была проблема. На тот момент единственная «пятерка» за сочинение у меня была на выпускном экзамене в 8-м классе. Остальные сочинения я кое-как писал на «тройки». Анализировать чужие произведения – это не мой конек. И на сочинении я задумался: три темы, одна свободная. Подошел преподаватель.

– Пишите, время уходит.

– Я не могу определиться с темой.

– Пишите на свободную – про природу.

И я начал писать о природе, о болдинской осени, о картинах Рериха. Три часа пролетели незаметно, я проверил текст на ошибки – вроде бы все хорошо, но объем был маловат. Два листа формата А4. Но времени больше не было, и я сдал работу.

32

Меня зачислили в вуз. В институте я имел возможность изучать то, что нравится. Я никогда не планировал быть аптекарем, но узнать это ремесло мне всегда было интересно. Я с удовольствием посещал лекции по токсикологической химии, мне было интересно знать скрытые опасности вещества, их влияние и способы устранение этой опасности. Я с удовольствием изучал тонкослойную хроматографию и ядерный магнитный резонанс. Аналитическая химия, особенно практические занятия, приносили мне колоссальное удовольствие. А вот ботаника и фармокогнозия казались скучнейшими предметами, хотя преподаватели практически на всех кафедрах были от Бога. Наверное, невозможно не любить свою работу, когда речь идет о таких сложных вещах. Но все, что касалось растительного мира, для меня было скучнейшим занятием.

Я сидел на практике по фармакогнозии и смотрел в бинокулярный микроскоп. Под микроскопом был срез какого-то растения, и я должен был описать это растение и по характерным признакам определить его принадлежность к виду, роду и соцветию. Те, кто занимался и кому нравилась ботаника, делали это легко и просто, а мне было скучно, и я уснул, упершись глазами в обрезиненные окуляры микроскопа. Когда занятие закончилось, однокурсники стали брякать банками и склянками. Я проснулся, и в этот момент преподаватель, молодая женщина, обратила на меня внимание:

– Литвин, что с вами?

– А что со мной? Я рассматривал лекарственное растение!

– Я понимаю. Но так же нельзя, надо делать перерыв, давать глазам отдохнуть. Вы только посмотрите на себя!

Вся группа посмотрела на меня, и лаборатория содрогнулась от смеха. Мне дали зеркало. На меня смотрело лицо с багровыми кругами вокруг глаз. Эти фантастические очки образовались после моего двухчасового сна на окулярах. Я очень хорошо уснул. Уснул так, что чуть зрения не лишился. А наивный преподаватель, добрейшей души человек, на полном серьезе решила, что я так самозабвенно изучаю ее предмет. Я его конечно же изучал, но мне была важна стратегия и понимание растительного мира в целом, а не те частности, которые необходимы в прикладной деятельности. Сейчас я не могу сказать, что знаю о растительном мире все, нет, но я знаю, как он влияет на нас с вами, на планету и на происходящие на ней события.

33

Не могу сказать, что в институте я учился так же глубоко, как в медучилище. Многие лекции пропускал, только к зачетам я готовился весьма тщательно. Получить зачет для меня было самым сложным. А вот экзамен всегда был праздником. Праздником моего тщеславия. Я учил всегда не более пяти билетов, а то и вовсе – один, и просил своих однокурсников пустить меня в аудиторию первым, пока никто не вытянул мои выученные билеты. Я входил первым, отдавал зачетку, закрывал глаза и искал «свой» билет. Любой из пяти выученных.

– Что вы делаете, Литвин?

– Я ищу билет, на который знаю ответ.

– Ну-ну, ищите.

Я находил его, отвечал на вопросы и уходил. Уже к третьему курсу преподаватели не удивлялись – они привыкли, а бабулька-киоскер, продававшая билеты «Спортлото», показывала меня своим подружкам. У меня было правило: утром, перед экзаменом покупать один лотерейный билетик за рубль. Я подходил к окошку, просил бабульку положить билеты в рядок, вытаскивал выигрышный, забирал деньги и шел на экзамен. Это была репетиция перед серьезной работой. Я проделывал это на протяжении пяти лет. Бабулька всегда предлагала продолжить игру, но я никогда не соглашался. К тому моменту у меня уже был свой перечень примет, и я, допустим, точно знал, что встреченная утром девушка – к легкому зачету или семинару. И я их постоянно встречал. Это было несложно – все-таки фарминститут, и количество девушек в разы превышало количество парней.