Выше, чем Боги. Инфузия

– У меня, сработало! У тебя?!! – вопит он. Эл, с вымученной улыбкой на лице, показывает большой палец. – Иди в центральную спицу и корректируй направление боковыми дюзами. Мы должны лететь, прямо над полюсом.

– Да, босс.

Андрэ отстегивается от кресла, и тоже направляется туда. Почти дойдя до поворота, он выглядывает из внутреннего иллюминатора обода. Ну, и ну! Диск Луны, закрывает собой полнеба.

– Ну, что там? Нормально? – кричит Эл. Да, он же не видит!

– Пока, идеально. Иди сюда, посмотри.

Эл выползает из шлюза, (теперь внутренняя стенка обода, служит «полом» из-за торможения), выглядывает в тот же иллюминатор, что и Андрэ. Черного неба, уже не видно, все заслоняет, темный диск Луны. Эта сторона, во власти ночи. Полюс уже, рядом.

– Черт побери, – бормочет Эл. Двигатели ревут, на полную катушку. – Что-то, низковато, пожалуй, идем. А?

– С чего ты взял?

– Плохо видно, конечно, но поверхность, как будто вогнутая.

– Это нормально, тут же нет атмосферы.

– А по мне, так низковато идем, – повторяется Эл.

– Эл, не гунди. Это же Луна, не Земля. Меньший диаметр, другая кривизна. Отсюда и высота, как у самолета. Пошли в модуль, нам надо пристегнуться.

Погрузившись, в кресла они переглядываются. Ну, что же. Каждый сделал, что мог. Конечно, тяжело сидеть и, не видя, происходящего снаружи ждать, чем все закончится. Пот блестит на лбах. Остается минута до остановки двигателей.

Вдруг, их рев становится громче, а ремни натягиваются туже.

– Что за черт?!! – недоумевает Андрэ.

– Я… Я… не… – бормочет Эл. В голосе страх, в глазах отчаяние. Они оба ощущают, что скорость еще уменьшается, а станция начинает снижаться. Эл, путаясь в ремнях, начинает освобождаться от них.

– Куда ты?!! Сиди!!! – ревет Андрэ. – Сиди, тебе говорят!!!

– Я… мне… надо…

– Сидеть!!!

Двигатели взвывают навзрыд напоследок, словно исполняют прощальную мелодию! И сразу же, наступает могильная тишина. Покой. Невесомость. И словно опасаясь, что астронавтам быстро прискучит это однообразие, страшный удар, обрушивается на станцию. Потом еще. И еще. «Что-то, мы зачастили, – прощается, с уже, пробирающимся по знакомым трубам сознанием, поникающий разум Андрэ. – Второй раз за день»…

… Но и на этот раз, ослепительная точка впереди остается недостижимой. Сознание, нехотя вынуждено возвращаться обратно, под черепную коробку, прямо в мозг, напуганное веселым и истеричным смехом напарника. Андрэ, с удивлением открывает глаза и осматривается. Надо же! Он висит на ремнях в кресле, не опираясь на лицо! Прогресс! Эл, почему-то стоит на потолке. Тянет к нему руки.

– Отстегивайся, босс, – произносит он дурашливо. – Я поймаю. Не бойтесь, босс. Здесь вы весите всего 16 килограмм.

Андрэ осторожно освобождается от ремней и падает в его руки.

– С прибытием, – произносит Эл. И снова не может сдержать припадок нервного смеха. Он настолько заразителен, что Андрэ, морщась от боли в голове, начинает тихонько подхихикивать. Что поделать? Люди, только что бывшие на волосок от смерти и выжившие при этом, ведут себя одинаково. Над чем они смеются в такие моменты? Над отступившим страхом и ужасом? Над собственным неразумным фартом? А может они смеются над той, от которой, все равно не уйти? Факт остается фактом. Смеются вначале, все. Ну, а потом, осознав положение, многие начинают плакать. Затем, подкрадывается голод и после его утоления сонливость. На все становиться начхать. Нервной системе, требуется подзарядка.

Поэтому, плотно закрыв герметичную дверь модуля и быстро перекусив, они освобождают из стены, нечто напоминающее гамаки и, закутавшись в толстые шерстяные пледы, проваливаются в полный беспокойства сон…

Элу, без всяких сомнений, снится одно: его самый безумный, а может быть, самый разумный поступок, который он совершил в своей жизни. Перед Андрэ, грустное, молодое и красивое, своей утонченной красотой, лицо кавказской девушки. Даже в своем сне, он не забывает, что она, так и не вышла из последней «истории». Не вышла потому, что была низведена, прямо там, внутри. Кто-то сильно торопился это сделать. Взгляд ее огромных, черных глаз участлив. Но вот, наконец, вдоволь насмотревшись, она словно гривой встряхивает густыми и длинными волосами и, махнув ему на прощание рукой, извиняющимся тоном произносит:

– Нам просто, нужна была эта фора, Андрэ.

3

Что же, наверное, первая ночь всех потерпевших кораблекрушение неспокойна и полна тревоги. Но рано или поздно, встает Солнце и начинается новый день. Не так было, на этот раз.