Выше нас только небо (СИ)

Гермиона. Надежные руки прижимают его к себе в стылой палатке, и ему уже не так страшно нести эту ношу... Торопливый шепот за брезентовым пологом во время Турнира, когда рядом только она, и кроме нее никого, даже Рона... Сердитые нахмуренные брови: “Гарри, ты опять надеялся все списать у меня?”… Больно….

Черные крылья взмыли за спиной, безжалостно прорезая кожу, удлинялась шея, ноги отказались держать, и Гарри упал на четвереньки. Гермиона весело улыбалась, махала ему с трибуны, шла по лестнице к Краму, а Гарри все не мог на нее насмотреться. Какая же она тогда была красивая! Люблю.

Тьма захлестнула, ударила по глазницам, губам и по ребрам, вымывая из сердца, вырывая из груди последнее счастье. Он то ли застонал, то ли зарычал, припадая к земле и стуча от боли и ярости длинным опасным хвостом.

— Гарри! Держись! Думай, Гарри! Думай!

Снова голос того, кто всегда был с ним рядом…

Профессор. “Посмотри на меня”. Синяя нитка воспоминаний и прощальный потухший взгляд… Бледный нескладный юноша, подвешенный кверху ногами. Жалость. Сострадание. Вина. “У Гарри ее глаза”... Палочка, посылающая смертельное заклятие. “А моя душа, Дамблдор? Моя?”... Раскинутые в сторону руки, защищающие их всех троих, и оборотень, замерший в отдалении. “Значит, мальчик должен умереть?” “Вы растили его, как свинью на убой”... Тот, кто был рядом всегда, ни на что не надеясь взамен. Ненависть. Вина. Благодарность. Любовь.

Любовь.

Горячая волна прокатилась по всему телу, изламывая в последней судороге кости, выбрасывая колючие пластины из тела.

Небесные скрипачи дали осечку, заверещали не в такт небесные сирены, мир завертелся бешеной каруселью, еще быстрей полетели навстречу звезды, и все сильней закружился колесом Уроборос, пожирающий свой хвост.

Люблю-ненавижу-люблю.

Люблю. Круг замкнулся.

Мир осыпался на спину Гарри осколками, осел прочной чешуей, сдавил плотным панцирем и небо поменялось местами с землей так, что не ясно стало, где свет, а где тьма.

И внезапно визг, кутерьма и боль оборвались, словно их и не было.

И наступила полная тишина.

Тишина.

Гарри неуверенно открыл глаза и переступил с лапы на лапу, изгибая вниз длинную мощную шею.

— Гарри? — маленькая фигурка Снейпа внизу, казалась такой далекой. — Ты меня слышишь? — неуверенно выкрикнул он.

Его голос был тихим, едва различимым, но чуткие уши ящера улавливали все звуки так хорошо, словно профессор был рядом.

Гарри попытался было ответить, но вместо слов огненный клубок вырвался из горла на волю и полыхнул в соседних кустах коротким жарким пламенем.

— Кивни, если слышишь! Кивни мне, Гарри!

Чудовище послушно склонило голову, и Снейп без сил опустился на землю, невольно прижимая руку к груди.

Громадный дракон встревоженно проводил ее взглядом и как послушный пес лег рядом с ним, положив морду на передние лапы и жалобно засматривая в лицо до странности знакомыми глазами.

— Мистер Поттер, вы невыносимы! Занимайся своей анимагической формой, мальчишка, со мной всё в порядке, — привычно прикрикнул на него Снейп, но руку от груди так и не отнял, поэтому дракон лишь коротко мотнул головой, продолжая изучать его тревожно и пристально. Огромное черное чудище с заботливыми зелеными глазами. Это было так нелепо и трогательно, что Снейп невольно улыбнулся и, с трудом поднявшись с земли, подошел к дракону поближе и осторожно погладил ладонью холодную чешуйчатую морду: — Ты когда-нибудь перестаешь думать о других, несносный? Сказал же — со мной всё хорошо.

Гарри, тихонько фыркнув от облегчения, поднялся на все четыре лапы черной громадой и с интересом оглядел себя, выгибая длинную шею. Огромные перепончатые кожаные крылья — черные, чуть прозрачные, с острым хищным изломом. Мощный хребет с тремя рядами жутких пластин. Крепкие мускулистые лапы с шипами, увенчанные когтями размером с хороший кинжал. Гарри изогнул шею назад и покрутил длинным тяжелым хвостом с шипастой булавой, похожей на моргенштерн.

— Должен признать, это впечатляет, — профессор прикоснулся к его лапе, изо всех сил стараясь скрыть свое восхищение, и Гарри осторожно ее отодвинул, боясь задеть его своим когтем. — Если уж и это не поможет Нарциссе, тогда я не знаю, что ей может помочь, — тихо пробормотал Снейп, зачарованно поглаживая тускло поблескивающую чешую.

Гарри издал вопросительный звук, напоминающий громогласное гнусавое мяуканье и, выгнув шею под немыслимым углом, наклонился к нему.

— Красивый, конечно же, ты красивый! — Снейп снова отважно погладил приблизившуюся к нему клыкастую морду, и дракон умиротворенно хрюкнул. — На сегодня хватит, Гарри, слишком много энергии, — строго сказал он. — Превращайся обратно! Завтра мы с тобой придем сюда вечером, и ты попробуешь полетать.

Дракон снова обиженно несолидно мявкнул, отступил назад, присаживаясь на хвост, да так и застыл.

— Мистер, Поттер, чего ждем? Особое приглашение нужно? — Снейп укоризненно смотрел на растерянного дракона.

Чудовищный монстр застенчиво переминался передними лапами, явно не зная, что ему делать дальше.

— Ты не знаешь как?! — внезапно сообразил Снейп.