Выше неба

Дорсен хохотнул:

— А слуг в доме нет?

— Рай, грубый вояка в тебе давно и безнадёжно убил героя-любовника из девичьих грёз. Поверь, есть девушки, которые золотым украшениям и алмазам предпочтут обычный букетик цветов, собранный лично возлюбленным.

— Да?

— Да, — уверенно кивнул демон и добавил: — И вот, если ты встретишь такую, — смело женись. Не прогадаешь!

— Ну-ну, — всё ещё сомневался Райхон, но, правильно истолковав влюблённый вид мужчины, не стал больше ничего говорить.

Живя бок о бок с лордом, Дорсен как никто другой знал, какими непростыми были последние годы Гирхато. И если сейчас, вопреки всему, он отвлёкся на молоденькую смертную, пусть будет так, пусть насладится недолгой передышкой.

Сейверан вернулся в дом, прошёлся по общим залам, выискивая Милорию. Девушка сидела на скамейке в саду, задумчиво глядя вдаль. Она вздрогнула от прикосновений к своим плечам и улыбнулась.

— Мой лорд!

Мужчина потёрся щекой о её висок.

— Не видел тебя несколько часов и уже соскучился.

Милория поднялась и обняла своего… любовника. Демон упивался её поцелуями, сам не понимая, почему эти неумелые ласки так действуют на него. Но он готов был простоять так вечно, лишь бы она обнимала его. Не сдержался от смешка, когда его поцеловали в кончик носа.

— Я принёс тебе розы. Ещё минуту назад они казались мне сказочно красивыми, а сейчас рядом с тобой… это просто красные цветы.

Девушка забрала букет из его рук, вдыхая сладковатый аромат.

— Они чудесные, — а потом взяла мужскую ладонь, где ещё виднелись свежие царапины от шипов. — Больно?

— Нет, — демон покачал головой и тихо спросил: — А тебе?.. Я не сильно поранил тебя?

— Нет. Не волнуйтесь, лорд…

И снова поцелуи, смелые касания, сбившийся шёпот. Сейверан держал себя в руках, зная, что сегодня нельзя трогать девушку. Медленно выдохнул и шутливо поинтересовался:

— Что ты здесь делала? Мечтала? Обо мне?

Милория улыбнулась. Усадила его на скамью и подняла с травы чашку.

— Малина? — догадался Гирхато.

— Я очень люблю её.

— А меня?

— И вас люблю. Была бы иначе эта ночь?

Сейверан смотрел на девушку почти с благоговением:

— Ты самое чистое и невинное существо во всех известных мне мирах.

Она заставила его замолчать самым необычным способом: вложила в рот ароматную ягодку.

— Я самая счастливая во всех мирах. Потому что люблю и моя любовь взаимна.

— Милория! — демон буквально задыхался от нежности. — Люблю тебя, девочка моя! Счастье моё! Спасение моё!

Сейверан прижал девушку к себе. Его всю жизнь смешили влюблённые юнцы, распинающиеся о своих чувствах. Теперь он понимал, как трудно удержать это в себе, когда тебя распирает от счастья. Когда попеременно хочется то смеяться, то плакать! Когда мечтаешь обнять весь мир! Но не обнимешь, потому что держишь на руках хрупкую девочку и, скорее дашь убить себя, чем разожмёшь руки!..

Вечером Крылатые вновь пошли к Сабтеррано. Не по своей воле: их позвал Велиус. Лекарь Шиан хмуро посмотрел на вошедших:

— По возможности избегайте неприятных тем: регенерация пока не вернулась, а рана только закрылась.

Дождавшись от демонов согласного кивка, старик вышел. Велиус спокойно ждал, пока мужчины усаживались неподалёку от кровати. Гирхато облокотился на колени и в упор посмотрел на Сабтеррано:

— Ярвин мешает и тебе, и мне. Давай вместе думать, как убрать его.

Тёмный улыбнулся, хотя глаза остались серьёзными:

— Ярвин мешает тебе, Сейверан.

— Захватив горы Друадалум, он вспомнит и о долине Рубруриум, — в свою очередь заметил Крылатый.

Велиус тихо засмеялся:

— Пользуешься моментом, Гирхато?

— Да, — не стал отнекиваться тот.

Он спокойно выдержал пронизывающий взгляд странных лиловых глаз. Велиус потёр подбородок и поинтересовался:

— А не боишься, что предам?

— Опасаюсь. Но недавно ты говорил о клане и службе ему. Подумай, с кем тебе будет спокойнее жить по соседству.

Сабтеррано помолчал немного и согласно кивнул:

— Ты прав. У тебя остались хоть какие-то принципы, ты помнишь законы, завещанные нашими прародителями. А вот Киматир Ярвин обезумел. Смертные бегут с его земель. Наши приграничные города переполнены беженцами. Мы закрыли ворота, не пуская новых. И некоторые, самые отчаявшиеся, срываются со Щупалец, выбирая лёгкую, быструю смерть.

Демоны ненадолго замолчали, обдумывая услышанное. Междумирье не просто так получило своё название. Это действительно была некая отдельная реальность между другими мирами. Оно не имело чёткой формы, больше всего напоминая кляксу. Когда-то один из землян, волей судьбы оказавшийся у демонов, сравнил Междумирье с гигантским осьминогом. Что-то в этом сравнении было. Для демонов любая часть Междумирья была безопасна, но для людей оказаться на краю «кляксы» было сродни самоубийству: одно неловкое движение — и можно сорваться в иной мир, и что это будет за мир, не знал никто. И может ли там выжить человек — тоже не знал никто. Демоны, управляющие окраинными землями, запрещали свои людям приближаться к краям, похожим на извивающиеся щупальца того самого осьминога.

Слушая Сабтеррано, Гирхато вспомнил об этом и понятливо хмыкнул: