Выше неба

Анна посмотрела на Марвина. Что он делает? Предполагалось, что он будет сидеть молча. Поймав ее взгляд, зять улыбнулся и пожал плечами. В последнюю минуту Флинн передумала смотреть фильм и попросила оставить ее на весь день с Гретой. Марвин выразил желание поехать с Анной и посмотреть на ее работу в группе. Она согласилась, но с условием, что он превратится в невидимку. Ничего не вышло – Марвин просто не мог остаться незаметным.

– Прекрасно, – сказала Кристин и кивнула Марвину. – Подойдите ко мне после собрания. Как я говорила на прошлой неделе, это последняя встреча Анны с группой. К нам приезжает интерн из «Бостон дженерал». Поэтому я хочу воспользоваться случаем и поблагодарить ее.

Группа зааплодировала. Анна кивнула и дала Кристин знак продолжать.

– Отлично. Так как у нас несколько новичков, давайте все представимся и расскажем, почему мы здесь.

Анна стала слушать. Первым говорил Эдвард, пятидесятилетний мужчина, чья болезнь сопровождалась сильно распространившейся саркомой Капоши, покрывшей его лицо и руки. Он напоминал Анне Натана Лэйна и почти сразу стал одним из ее любимчиков. Эдвард всегда был в хорошем настроении, несмотря на то что его недавно бросил партнер, с которым они прожили двадцать пять лет. В спокойствии, с которым он встретил болезнь, было что-то почти эпическое. Он был адвокатом по гражданским правам, и сейчас ему предоставили бесплатное жилье. Бывали дни, когда болезни других людей затрагивали душу Анны сильнее, чем обычно. В большинстве случаев она могла подойти к этому вопросу философски, полагая, что ее вкладом в весь процесс было только внимательное выслушивание. Но иногда Анна чувствовала, что больше не может этого выносить, что ей хочется отступить назад, встать за плечами тех, кто каждый день шел рядом со своей смертью. А временами, – сегодняшний день грозил превратиться в один из таких дней – ее ум просто не мог вместить весь ужас происходящего. Самым страшным была не сама болезнь, а то, как она превращала людей в изгоев. Она рождала в обществе ненависть, нацеленную на жертв СПИДа. Две недели назад на лобовом стекле автомобиля она нашла записку: «Бог ненавидит гомиков». Обычно она равнодушно воспринимала такие выходки, но не тогда, когда ей представлялись конкретные люди, подобные Эдварду. За всю свою жизнь Анна так и не смогла понять религиозную ненависть: Люди – единственные живые организмы, которые способны судить представителей своего вида по другим свойствам, нежели поведение или вклад в общий котел. Слоны изгоняют непослушных особей из своего стада. Шимпанзе выгоняют вспыльчивых самцов. Волков, которые не придерживаются порядка и не следуют рядом с вожаком, приканчивают всей стаей. Только люди убивают или порабощают себе подобных из-за цвета кожи, сексуальных предпочтений или, как свидетельствует история, из-за веры в своего бога.

Да, это был один из таких дней. Она подумала о своей внучке и Грете, о том, чем они сейчас занимались. Грету и Майка утвердили на роль приемных родителей, и их новоиспеченная дочка будет жить с ними, как только будет готово социальное заключение, – как раз к тому времени, когда у них родится собственный ребенок. Анна была рада за подругу и уже купила в подарок манеж и детскую кроватку для двоих детей, которые скоро появятся в жизни Греты. Одеяла ручной работы из Греции, два шкафа от именитого дизайнера, кроватка, которая подошла бы для членов королевской семьи. Анна попыталась вспомнить имя новой дочки Греты, это была одна из девочек, фотографии которых она видела в тот день. Четырехлетняя Рашида? Нет, та – мулатка, а эта – белокожая девочка с пепельными светлыми волосами. В любом случае, для Анны все девочки были одинаковыми, кроме, конечно, Флинн.

Анна заставила себя слушать. Говорил партнер того мужчины, который смотрел на нее с такой необъяснимой ненавистью.

– Меня зовут Стюарт, я партнер Джека, который болен. Я – здоров.

– Просто для сведения, – сказала Анна. – Вам не нужно говорить о вашем ВИЧ-статусе, пока вы этого не захотите. Закон штата и политика больницы заключаются в том, что это – ваше личное дело.

Майкл, партнер мужчины, зацикленного на голубых носках, сказал:

– Это глупо. Почему мы не можем задавать вопросы, которые помогут нам что-либо понять. Мы же не можем предполагать, что все люди здесь больны или пришли с теми, кто болен?

– Нет. Вы не можете. – Она повернулась к партнеру Стюарта.

– Меня зовут Джек. Я болен и нахожусь здесь, потому что Стюарт поставил мне условие: я должен посещать собрания группы поддержки, и тогда он пустит меня обратно. Я не верю в такие мероприятия. И не думаю, что, черт возьми, кого-то должно волновать, как я себя чувствую или каким образом заразился.

– Джек, – спросила Кристин, – ты хочешь проанализировать свои приступы ярости?

– Нет, мать вашу.

Кристин покраснела и кивнула:

– Хорошо.

Анна старалась не смотреть на Джека. Она чувствовала исходящую от него враждебность, которая больше была направлена на нее, нежели на Кристин.