Выше неба

– Как вы сегодня? – спросила Анна, проводя мать и сынишку в кабинет. Она уже обследовала их обоих раньше. Пациентке было года двадцать три или чуть больше, а ребенку – около трех. Последний раз, когда они здесь были, Нейлор лечил женщину от тазового воспаления, а мальчишку – от вшей и от инфекции уха. Анна открыла ее личную карточку. В графе «Род деятельности», которая отражала также и благосостояние пациента, круглым аккуратным почерком было написано: «Проводит дни перед телевизором». На вопрос: «Вы сексуально активны?» – женщина ответила: «Не очень. Я просто лежу».

– Я не могу заснуть. Вы не могли бы мне что-нибудь прописать? – спросила пациентка.

– Нет. – Анна поднесла шприц к тощей руке женщины. – Только доктор может выписывать лекарства. Оставьте заявление у ассистента.

Анне не очень нравилось здесь работать – методы лечения Нейлора казались женщине деревенскими, но у врача были связи в лаборатории местного колледжа, куда он отправлял Анну исследовать образцы крови пациентов. Там она могла проверять анализы крови Джека.

– Следующий! – крикнула Анна. И так – два часа.

Во время обеда она зашла в кафе «Блестящая закусочная» – еда была просто ужасной, но она никогда не могла устоять перед красивыми названиями. Анна села в кабинку у окна и принялась ковыряться в тарелке: она была не голодна, но и на работу возвращаться не хотелось. На улице стоял удивительно теплый день – термометр на фасаде банка показывал 16 градусов. День благодарения был не за горами, а на улице – бабье лето. Они с Флинн слушали прогноз каждый день. Флинн, как и Анна, очень любила снег и предпочитала холод теплу. Прошлым летом они каждый день купались в карьере или в бассейне, молчаливые, угрюмые, с тяжелыми головами. Флинн была единственным человеком, известным Анне, который так же реагировал на жару, как и она.

Она достала сотовый телефон, чтобы позвонить в школу. У внучки появилось гораздо больше проблем с учебой, чем раньше. Придирки ее одноклассников усилились после того, как учительница задала выступления на тему «Мои способности».

– Я очень переживаю за нее, миссис Бринкман, – сказала учительница на первом в этом учебном году родительском собрании. – Большинство детей принесли блендеры, спицы для вязания и баскетбольные мячи. – Мисс Джемисон замолчала. – Большинство учеников показали нам, как делать фруктовые смеси или как вязать шарфы. Флинн принесла какие-то странные очки и рассказала, как общаться с миром духов. Дети безжалостно высмеяли ее.

Анна уже знала об этом: Флинн всегда ей все рассказывала. Всегда лучше говорить правду. Анна помнила, как они давным-давно играли в эту игру с Флинн, и ей не давали покоя слова, сказанные тогда. Лучше бы она научила Флинн говорить полезную ложь.

Трубку никто не снимал: возможно, все были в столовой. Анна расплатилась за еду и поехала в школу. Дети обедали за столиками для пикника, стоящими вокруг площадки. Она вгляделась в толпу, увидела золотистые волосы учительницы и щебечущую группу подростков рядом. Флинн сидела одна, а ее обед занимал весь столик. Анна вспомнила, как много печали было в ее собственной жизни, она поймала взгляд Флинн и улыбнулась, а Флинн улыбнулась в ответ. Это была самая искренняя улыбка. Именно за этим и приехала Анна, за той частичкой счастья, которую сейчас видела на лице своей внучки.

– Привет, – сказала Флинн. – Я чувствовала, что ты где-то рядом.

– Правда? – Анна посмотрела на недоеденный обед Флинн. – Ты не хочешь прогулять школу и пойти на карьер? Я не уверена, что сейчас достаточно тепло, чтобы купаться, но, по крайней мере, мы можем просто посидеть у воды.

За этим последовала вторая улыбка, которая выражала радостное удивление, и Анна начала надеяться, что в конце концов все будет хорошо. Она позвонила в кабинет Нейлора из машины и сказала, что у нее проблемы, и она не появится до завтра.

На солнце было тепло, день был безветренный, поэтому они с Флинн решили искупаться. Они плавали в воде, идеально гладкой, в ее темной поверхности отражались деревья, скалы и облака.

– Ты веришь в рай и ад? – спросила Флинн.