Выше только звезды

— Надо же как здесь все изменилось за эти годы. — Он встал и направился к выходу. — Оставь эту затею, Дан, сестре ты ничем не поможешь, да и незачем помогать таким, как она.

— Но вы ведь столько говорили о любви, позволю вам напомнить, — сказал Виктор. — Называли ее своей невестой.

— А теперь не желаю о ней слышать, — сказал Берт. — Все мы в молодости совершаем ошибки, вот и я чуть было не совершил ее. Меня утешает только то, что женщин на свете много, и не все такие, как она. — Он вышел из комнаты и направился к себе.

— Не слушай его, Даниил. — Архитектор участливо положил ему на плечо руку. — Он всегда был недалеким, ограниченным эгоистом. Я тоже не верю в виновность твоей сестры. Мой тебе совет: поезжай сейчас с Лолитой. У меня есть ощущение, что она на самом деле что-то знает. Жаль, что меня не будет дома до завтрашнего вечера. Но вечером заходи. Если она ничего не скажет тебе, будем вместе думать, как быть дальше.

Лолита сосредоточенно молчала всю дорогу, пока Даниил вез ее к дачному поселку. В октябре темнело рано, и серая мгла уже опустилась на город. Из-за тумана свет фонарей казался совсем тусклым, а на загородной дороге было и вовсе темно, только выныривали из темноты фары встречных машин. Дачный поселок встретил их тишиной и пустотой. Промозглой осенью, когда кончалась пора листопада и начинались сырые холода, творческая элита предпочитала жить в городе. Лишь зимой, когда выпадал снег, некоторые возвращались на свои отапливаемые дачи, чтобы поработать вдали от городского шума. Машина забуксовала недалеко от дачи Сафроновых, и Даниил испугался, что они застрянут здесь надолго, пока не найдут подмогу, но ему все же удалось, увязнув в грязи, самому ее вытащить, толкая сзади и усадив за руль Лолиту. Когда он, грязный и промокший, зашел в холодный холл Лолитиной дачи, он был зол, как тысяча дьяволов, и буквально ненавидел свою спутницу, хотя обычно всегда жалел ее и чувствовал себя перед ней виноватым.

— Рассказывай, — дрожа от холода, приказал он.

— Ты совсем замерз и промок, — сказала она. — Я не буду разговаривать, пока не согреешься, а то схватишь простуду.

Она развела огонь в камине, достала из бара бутылку коньяка, хотела сама снять с него грязные ботинки, но он не позволил и снял их сам. Она протянула ему стакан с коньяком и села рядом на диване в холле. Постепенно становилось тепло, трещали в камине дрова. Лолита, улыбаясь, смотрела на него и потягивала коньяк.

— Теперь скажешь? — спросил Даниил, когда его стакан опустел.

— Неужели она все еще интересует тебя? — спросила Лолита. — Ведь ее уже нет. Зато есть я. Мы здесь совсем одни, милый. Посмотри на меня. — Она с улыбкой положила руки ему на плечи.

— Что? — Он вскочил, сбросив ее руки. — Ты соображаешь, что делаешь? Ты за этим затащила меня в такую даль?

— Пойдем наверх, дорогой, вот увидишь, теперь все будет по-другому, ведь она умерла. — Лолита стояла на ступеньках винтовой лестницы, ведущей на второй этаж, где, по-видимому, располагалась ее спальня.

— Иди к черту! — в сердцах сказал Даниил, забыв все свои вежливые манеры, и вышел на улицу.

Он поскользнулся на жидкой грязи под окном дачи и чуть не упал, выругался еще раз, похлеще, и вдруг замер, глядя в окно. Сквозь легкий тюль из темноты улицы он увидел в освещенном камином холле нечто, заставившее его сердце забиться. Диван на фоне белой причудливой винтовой лестницы из белых блоков — вот что было на фотографии, которую нашли у его жены. Он быстро вернулся в помещение. Лолита, которая сидела на диване, уткнувшись носом в валик, и всхлипывала, услышав, как хлопнула дверь, подняла голову, и лицо ее просияло сквозь слезы.

— Я знала, что ты не можешь не полюбить меня! — Она вскочила и бросилась к нему. — Ты вернулся! Теперь ты мой, мой!

— Ло, скажи, кто из мужчин бывал на вашей даче, — спросил он. — У него мог быть ключ от нее?

— Ты ревнуешь? — Лолита прижалась к нему, обняв его за шею.

Он не стал возражать, понимая, что иначе ничего не добьется.

— Я знаю точно, что на вашей даче не так давно жил мужчина. Кто он?

— Тебе не стоит подозревать меня в измене, любимый, — сказала Лолита. — Здесь недавно действительно жил один человек. Но это был мой отец. Он периодически вспоминает о долге своем по отношению ко мне и маме. И недавно делал здесь ремонт.

— Он был тут один? — спросил Даниил.

— Не знаю, — равнодушно ответила Лолита. — Мама не простила ему развода и почти не общается с ним. Мне их развод был безразличен, но, когда я узнала, что у него есть другая дочь, я потеряла к нему интерес, хотя раньше безумно его любила. Так что ни я, ни мама с ним сюда не приезжали.

— У него есть дочь? — удивился Даниил.

Лолита, радуясь его вниманию, подробно рассказала ему о девочке, которая пришла с отцом на их день рождения, а также о том, что увидела в окно, пользуясь театральным биноклем.

Даниил вспомнил разговоры родителей о Роберте, разговор Роберта и Виктора, подслушанный им в детстве, и понял все.

— А теперь пойдем наверх, милый, — сказала Лолита. — Мы проведем чудесную ночь.