Выше только звезды

– Откровенно говоря, я обратил внимание на то, что Диму стали чередой преследовать неприятности. Сколько ему нервов одна история с допингом попортила! Его ведь чуть с тренерской работы не сняли. А потом эта семейная драма…

– Про семейную драму не надо, лучше про допинг расскажите подробнее, – попросила я.

Мне без особых усилий удалось перевести стрелки с себя на хозяина коттеджа. Косицын охотно принялся вещать о сомнительных биодобавках, на которые подсел самый перспективный пловец-юниор, тренировавшийся у Хохлова. По сути, эта история мало чем отличалась от версии, которую мне рассказала Анастасия Валерьевна. Разница была лишь в том, что в интерпретации Геннадия Петровича этот инцидент коснулся Дмитрия Олеговича гораздо глубже, нежели его супруга представляла себе. Моя клиентка вообще не вспомнила о том ЧП, пока я не задала ей несколько наводящих вопросов. Похоже, проблемы в ее бизнесе затмили для нее все остальное. Супруг видел это и решил не добавлять своей жене-бизнесвумен лишних хлопот, поэтому умолчал о том, что может лишиться работы. Анастасия Валерьевна углядела в этой истории только тот аспект, что было уязвлено профессиональное самолюбие ее супруга, ведь его воспитанники не заработали золотых медалей.

– Хохлову было очень непросто доказать, что это не он заставлял Игоря Масленникова принимать запрещенные препараты. Ведь мамаша этого мальчика не только не сразу призналась, что сама «проявила инициативу» по поддержанию здоровья своего сына, и приписала эту инициативу его тренеру! Только поддержка других детей, их родителей, а также некоторых коллег помогла Дмитрию Олеговичу вернуть свое доброе имя. А знаете, что самое непонятное во всей этой истории? – спросил Геннадий Петрович и сам же ответил: – Хохлов не смог найти ту даму-дистрибьютора, у которой госпожа Масленникова приобретала биодобавки, ее телефон постоянно был отключен. Зато он вышел на другого распространителя продукции фирмы «Оушен-клуб» и отдал мне на анализ новую упаковку БАД «Суперфорс» и ту, что осталась у Масленникова. В нашей лаборатории провели сравнительный анализ. Как вы думаете, что из этого вышло?

– Это оказались совершенно разные препараты, – предположила я.

– Абсолютно! – подтвердил Косицын.

– Выходит, кто-то сознательно подсунул Игорю левую упаковку, – размышляла я вслух. – Этот кто-то знал, что Масленников будет проходить медкомиссию, что у него обязательно возьмут кровь на химанализ…

– Я не понял: так это Дмитрия хотели подставить или его воспитанника? – уточнил Васильков.

– История темная, никто в ней так до конца не разобрался, – признался Геннадий Петрович.

– Скажите, может, у Дмитрия Олеговича имелись какие-то собственные догадки по этому поводу? – осведомилась я.

– Он решил, что это просто недоразумение. Я был того же мнения, – признался Косицын.

Василькову кто-то позвонил на мобильник.

– Ничего сама не трогай, я скоро вернусь, – сказал он в трубу, потом обратился ко мне: – Жена ничего без меня сделать не может. Танечка, если ко мне вопросов больше нет, я пойду?

– Да-да, конечно, идите, Александр Иванович, больше вопросов к вам нет. Спасибо за помощь.

– Обращайтесь, если что. Гена даст вам номер моего телефона, – Васильков попрощался с нами и поспешил к себе.

– Танечка, неужели тот случай как-то связан с тем, что случилось вчера? – поинтересовался Косицын.

Я ответила в обтекаемой форме:

– Не исключено. Тем более что в обоих случаях использовались какие-то химикаты.

– Не понимаю, кому все это нужно? А Настя, она-то что думает? Вероятно, она кого-то подозревает, раз наняла вас?

– Нет, Анастасия Валерьевна сама теряется в догадках. Кстати, Геннадий Петрович, вы случайно не знаете Сергея Касаткина?

– Нет, впервые слышу это имя. Кто это? – поинтересовался приятель Хохлова.

– Возможно, этот человек причастен ко всему, что происходит вокруг семьи Хохловых. Не исключено, что он увлекается химией. Да, вот еще что: вы не в Агафоновке раньше жили?

– Нет, я почти всю свою жизнь прожил в центре Тарасова. А при чем здесь Агафоновка?

– Может, и ни при чем. Геннадий Петрович, в какую больницу положили Дмитрия Олеговича?

– В третью городскую. Знаете, Танечка, у меня там сестра работает. Она как раз в ночь дежурила. Утром она мне позвонила и сказала, что Хохлов еще в реанимации, его состояние стабильно тяжелое. Естественно, к нему пока никого не пускают. Жену, наверное, пустили бы, но я не стал звонить Насте. Вы ведь понимаете почему?

– Да, конечно, но я буду вынуждена все ей рассказать.

– Понимаю, это ваша работа.

Я уточнила у Косицына кое-какую информацию и попрощалась с ним. Сев в машину, я набрала номер Хохловой. Ее мобильник был в зоне действия, только ответа не последовало. Это меня насторожило. На всякий случай я позвонила ей в офис.

– Дизайнерская фирма «Агафон», – сказала секретарша.

– Здравствуйте, я могу поговорить с Анастасией Валерьевной?

– Ее нет.

– А когда она будет?

– Я не знаю. А вы по какому вопросу? Может быть, вас соединить с заместителем директора?

– Нет, спасибо, – сказала я и отключилась.