Вышибалы (СИ)

Вряд ли разговор начался с этого, что-то обиженное было в голосе Барса. При виде капитана он не растерялся, поднял руку, помахав, и пояснил:

— Тим не хочет меня вытаскивать. Не хочет, чтобы у вас были проблемы. Тим, проблемы уже есть, вас трое против четверых. И Легион такой же непрошибаемый танк, как ты. Только он мощнее будет.

— Гиена младше него. Разве связь формируется не с рождения? — спросил Акросс. Барс сложил руки на груди, отвлёкся, глядя в сторону.

— Формируется. Легион как Вега, только хуже. Хозяев ещё можно повязать с другими, правда начинать придётся рано и кто-то всё равно окажется старше. А Легион должен был умереть без хозяина. Наверное, это как-то связано с тем, что он… ну, тот кем был Легион раньше, сам убил своего хозяина. Кажется, тот был слишком слаб.

Барс всё-таки был лицом третьим, знавшим процесс и систему со стороны. Да, он понимал больше Тима и Акросса в теории, но у них оставались воспоминания прежних хозяев этих тел. И им казалось фантастическим, что кто-то мог убить хозяина.

— Это был первый подобный случай. Его не стали убивать именно чтобы изучить. И привязали связью к Гиене. Но у меня подозрения, что он более самостоятелен, чем наш Тим.

— Ты слишком вжился в роль. — Акросс потёр переносицу.

— А как же! Они тут сравнивали мои психологические показатели до и после попытки самоубийства, и их показатели говорят, что я совершенно другой человек. Прикинь? Это на тебя всем насрать — витаминки дали и выпустили, вот увидишь, скоро отправят и в бой. А я по-прежнему тут сижу. Тим, давай. Я знаю, что ты можешь в этой двери сделать дыру. У вашего брата карцеры прочнее.

— А потом что? Побежим? — проворчал Тим, он снова был в наморднике.

— Зачем им эти штуки на лице?

— Для красоты, — мстительно ответил Барс, ушёл в дальний угол. — А то я вас не знаю. Ввяжетесь там во что-то, а меня оставите тут пропадать.

— Как ввяжемся, так и придём тебя вытаскивать, — пообещал Акросс.

— У вас не будет на это времени. — У Барса прыгало настроение, обычно это означало, что оно у него поганое, но он старается изображать прежнего балагура. Тим прислонил к стеклу руку, от локтя до кисти, и кивнул:

— Не волнуйся. Если что — мы справимся без тебя.

Если бы Акросс помнил хоть одну шутку от Тима, то принял бы и сказанное сейчас за удачный розыгрыш, во всяком случае у Барса очень забавно открылся рот. Он и слова-то не сразу подобрал:

— Ты, блин, иногда такой «добрый», что лучше сразу стреляй.

* * *

Штора в комнате оказалась приподнятой, за ней на фоне плоского города переливалось что-то, словно в лавовой лампе. Ничего не происходило. Легион сбежал, таблетки не действовали, реальность буксовала и сюжет никак не желал двигаться вперёд. Акросс смотрел на переливающиеся на экране краски и думал спросить, видит ли их Тим, или это уже таблетки начали действовать.

Тим переодевался. Позвонки его сильно выделялись, больше, чем у обычного человека, и выглядели острее. А кожа как резиновая. Понятно, почему многие верили в то, что в напарниках у них киборги.

Акроссу было непривычно. Обычно они старались держаться вместе, а тут и их раскидало по разным секторам, и сам Легион со своей командой по ту сторону линии фронта. И Легион никогда не стал бы просто ждать, когда Акросс придёт с ним сражаться.

Казармы были похожи на тюрьму, на карцеры по два человека в комнате. Акросс знал, что есть общие столовые, общие тренировочные залы, он помнил других ребят с такими же способностями, но сейчас ему попадались только военные и доктора. Еду оставляли в комнате, хотя Акросс об этом не просил, просто ему не надо было ходить в столовую. Да и встречаться и снова разговаривать с этими людьми не обязательно. Акросс думал, что ему не нужно понимания происходящего для победы над Легионом. Он отказывался понимать, что они здесь люди не совсем свободные и с этим связана трудность в игре. Акросс предпочитал думать, что реальность снова сделает всё для них, то есть всё получится само собой. Просто игра выделит им свободную площадку, полный выбор оружия, а перед началом ещё и ранит как следует Легиона, чтобы Акросс смог быстро победить.

С наступлением ночи погасли в коридоре лампы, оставив только бледно-синий свет, сделавший место похожим на космический корабль. Сама собой опустилась занавеска на окно, изобразила привычную тюль. Под подоконником было несколько кнопок: звук улицы, звук деревенского дома, звук боя. Дальше Акросс читать не стал.

Тим вжился в роль. Он лежал на верхней полке как робот, у которого села батарея. Хотя глаза были открыты, казалось, что он где-то не здесь. Акросс подумал, что наверняка Тима сейчас в реальной жизни волнует что-то сильнее, чем в игре. И тут же одёрнул себя — была ли у Тима реальная жизнь? Не был ли он плодом воображения Акросса? Акросс за многие годы игры часто задавался этим вопросом, и пришёл к выводу, что да, у Тима и Барса тоже есть своя жизнь. Они тоже из каких-то своих миров приходят, параллельных, потому что не может быть, чтобы они, такие честные, открытые и смелые, жили с Акроссом в одном мире и ни разу не встретились.