Вышибалы (СИ)

У них не было привязанности друг к другу с остальными солдатами, никакой дружбы или попытки добрать семейного тепла в рядах этих людей. Иногда кто-то пропадал, и суровый майор, вытирая слёзы с морщинистого обветренного лица, заливал о том, что павший был ему «прямо как сын!», и это рождало зависть, и в то же время нездоровый интерес к смерти — однажды для кого-то тоже стать таким «как сыном».

Акросс не был таким не только потому, что был Акроссом. Человек, которого он заменил, и раньше не вёлся на все их дешёвые приёмы и уговоры. И его недоверие передавалось Тиму. Было несколько попыток добраться до истины, когда его ловили, бросали в карцер. А потом снова выпускали воевать. Были попытки сбежать, тогда его били, бросали в карцер. Но потом приходил добрый доктор, и, пока обрабатывал раны, рассказывал, что в мире ничего интересного нет. А тут заботливые доктора, хорошая еда и своя комната. И даже сражение особой опасности для того, кто был тут до Акросса, не несло.

Когда их привезли на место, открылась железная створка. За ней — несколько вооружённых солдат в масках. Тянуло гарью, было шумно, словно форточку в ад открыли. Люди остались сидеть на месте, а вот фамильяры двинулись к выходу. Один из них как горилла опирался на руки, потому что те до локтя были железными и заканчивались не пальцами, а чем-то похожим на дуло. На Тиме был бронежилет, защитная маска на глаза, которая подкрашивала его лицо зелёным. Отчего-то больно было наблюдать, как Тим спокойно топал в этот ад, даже попрощаться не обернулся. Акросс привстал, чтобы разглядеть, что там вдали, и тут же двое в масках обернулись к нему — пока не насторожённо, просто среагировали на движение.

— Сиди, — сквозь зубы процедил светлый, надевая на глаза очки, вроде лыжных. А Акросс чувствовал себя так, словно, находясь в спасательной шлюпке, вышвырнул Тима за борт со словами: «Ты умеешь плавать, а я нет!».

И снова внутри — спокойствие холодильной камеры. Где-то далеко был гул боя, но это казалось такой далёкой и почти нереальной канонадой. Иногда тело дёргало, как во сне, то же происходило и с остальными двумя. А Акросс всё прислушивался: когда Тима заденут, капитан должен был это понять. Но первое, что он различил — свист. Прямо как в кино, когда падал снаряд.

— Слыш?.. — Акросс не успел договорить. Их железную коробку подбросило в воздух и закрутило, их самих швырнуло о стенки.

Потом провал, чёрный и глухой, словно Акросс оказался на дне колодца. Первым вернулось зрение, слух по-прежнему доносил звуки словно через метровый слой пенопласта. Акросс оказался чуть в стороне, лёжа на спине наблюдал, как люди в военной форме и защитных масках разбирали железные листы, смятые как бумажные. Что-то они искали, и непонятно было, свои это солдаты или чужие. На это время Акросс забыл об игре. Тяжело, как черепаха, он перевернулся на живот и пополз вниз, по жирному пеплу, по обломкам, к зданию с выбитыми стёклами неподалёку от этого места. Что-то подсказывало — Тим там. Но в то же время это была вражеская территория, а на Акроссе ещё оставался комбинезон, который мог отличить его от простого жителя и выдать в нём военного. Он поймал себя на том, что, даже с учётом памяти своего персонажа, он по-прежнему не знал ничего об этом мире дальше казармы и этих свинцовых гробов, в которых их привозили и увозили только для того, чтобы быть рядом с напарником, поддерживать их связь и не отпускать машину для убийств из-под контроля.

Акросс чувствовал, где искать Тима. Из большого здания в шесть этажей выбегали люди, где-то в его недрах грохотали военными ботинками солдаты. На всякий случай Акросс старался избегать всех. Шёл не только по ощущениям — ориентировался на грохот и крики. То есть где-то далеко тоже были они, но он чувствовал, что вот именно Тим — тут. Они были связаны в этом мире.

Акроссу приходилось видеть Тима в разных ситуациях. Когда-то они были в мире, где Легион, будучи боссом мафии, натравил на них подчинённых, а Тим вышел их «встретить». Весь коридор тогда был в кляксах крови, вдоль него лежали через каждые два шага люди с простреленными головами, со сквозным отверстием от пули в горле, в груди. Некоторые были ещё живы. Но в тот момент Акросс знал, что эти люди — плохие, они пришли убить их и заслужили смерть.

Когда Акросс нашёл Тима, тот стоял в центре комнаты, наполненной скомканным железом, осколками, разбросанными тряпками, марлями. И людьми. Шестеро в белых халатах и медицинских костюмах жались к стене, от Тима дальше. Один из санитаров сидел у стены сломанной куклой, рубашка впереди пропиталась кровью и в прорезь торчали то ли осколки посуды, то ли его же рёбер. Тим, глядя спокойно и как-то даже скучающе, поднял правую руку с пистолетом. На этой руке тут же и повис Акросс, крикнув:

— Бегите!

Словно это он их тут спасал. А Тим тут не при чём, Тим не с ним. Не в его команде и не его фамильяр. Тим смотрел удивлённо, но в целом без зла, просто не понимал, почему Акросс так поступил. Но раз так, то так и надо.