Вышибалы (СИ)

— Какого человека? — спросила девушка, хмурясь, но отчего-то не закрыла дверь.

— Он не называл нам своего настоящего имени. Нам он известен как Тим.

— Здесь не живёт таких, — неуверенно сказала девушка и снова попятилась, сокращая просвет открытой двери.

— Боюсь, что у него неприятности. Его могут убить, — продолжил Легион, но в то же время не делал попыток остановить дверь. Девушка задержалась на секунду, как бы вздрогнула, но уже уверенней прибавила:

— Нет, простите, но я тут с родителями живу. Никого больше.

И всё же дверь закрывалась слишком медленно, верные слова были почти подобраны, когда вдруг добавила Гиена:

— А че, бабу его не тронем, что ли? Ну чтоб он домой вернулся и охренел?

Дверь захлопнулась у Легиона перед носом. Секунду-другую он смотрел на чёрную крапинку, в которую она была покрашена, а затем, не оборачиваясь, сбросил Гиену с лестницы одним движением.

* * *

Тим замер у подъездной двери, не успев ещё даже взяться за ручку. За ней раздался грохот, недовольное ворчание. Конечно, это мог быть любой алкоголик или просто оступившийся человек, но осторожный Тим сменил тело на мужское. Вместо того чтобы ждать развития, он по водосточной трубе перебрался на козырёк над подъездом.

Первой так же кубарем выкатилась Гиена, но встала, отряхнулась, обернулась недовольно.

— А если бы я сломала себе что-нибудь? Или сразу голову разбила?

— И мало было бы, — следом появился Легион. — Не выношу тупость.

— Да, конечно, а вам она поверила! Стоят два шкафа. Конечно, у них только благие намерения. Я могла бы сказать так, что она пустила бы меня в квартиру, ещё и подождать оставила бы. Могла бы просто выпытать у неё, где он.

— Ты лицо её видела? Он домой так и не возвращался. Она сама уже не знает, мёртв он или нет.

— Я знаю Тима. Тим не помрёт. Да и ты должен знать — Акросс бросил бы его там же, где он умер, и не стал бы закапывать или прятать.

После того, как они, все трое, ушли, Тим ждал на бетоне ещё с четверть часа, если не больше, и только после этого спустился и зашёл в подъезд.

* * *

Матери дома ещё не было дома, но она вот-вот должна была вернуться с работы. У Акросса оставалось не так много времени, поэтому пришлось работать вдвоём. В результате этого опыта он сделал два неприятных открытия: во-первых, контролировать два тела сразу на разных функциях всё равно, что пытаться делать разные действия разными руками, а во-вторых, рубашки отца впору игровому «я».

У него было ощущение, что он отправляется в небольшую поездку: в рюкзак уложил только вещи на смену и немного еды, которая не испортится без холодильника. Он уходил не навсегда, он вернётся сюда, снова получит выговор от матери, проблемы в институте, но сможет влиться в старый ритм и жить дальше уже в безопасности. Было что-то жуткое в этом осознании. Как проснуться от счастливого сна и понять его несбыточность, и в этом чувстве он сам себя не понимал, ведь происходящее сейчас было опасно.

Виктор закончил записку, когда раздался звонок домашнего телефона, заставив его вздрогнуть. Как его верный секретарь, трубку взял Акросс, словно знал, кто звонил.

— Они были у меня дома, — произнёс голос Тима. Где-то рядом с ним слышался взволнованный женский голос: «Кому ты звонишь? Кто это был? Зачем они тебя искали? Куда ты собрался?»

— Нехорошо, — ответил Акросс, всерьёз задумавшись. Он не мог начинать снова спор о том, как же он уйдёт из дома, если тут останется беззащитной мама.

— Ну не знаю… Лену они не тронули, значит, воюют только с нами.

— Ты меня с собой не сравнивай, — напомнил Акросс.

— Но ты ведь не прячешься. Значит, они попробуют для начала тебя найти, а потом уже брать в заложники твою семью.

Акросс знал, что дело не в этом. Ему представлялось, как к матери, и так обеспокоенной его исчезновением, явится Легион со своими отморозками. Что она придумает себе, как испугается за него?

А потом он повернулся, не отнимая трубку от уха, и понял, что это мысли не его, это мысли Виктора. Потому что Акросс просто есть здесь, никто его не рожал, и если Легион появился из его ужаса перед тем, что грозило ему смертью, то сам он — из желания силы, невозможности получить эту силу будучи тщедушным Виктором. Тим не зря смотрел на него так презрительно при первой встрече.

Всё бы ничего, но эту слабость он должен был постоянно носить при себе, как хвост. Хуже, потому что от потери хвоста не умирают. Акроссу впервые показалось, что у него есть младший брат. Очень доставучий, слабый младший брат.

— Убирайся из дома скорее, — утомлённый его молчанием, скомандовал Тим. — Ничего с твоей матерью не будет.