Вышибалы

Они росли вместе с Вегой, и поэтому так отчётливо вспомнить её четырнадцатилетней странно. Акроссу казалось, что она не менялась, но теперь он видел, что тогда она была совсем ребёнком. Похожей на гадкого утёнка, но Девочкой-В-Беде и для него это тогда было главной её красотой. У неё с Тимом общим были чудовища, только Тим жил среди монстров, а у неё они бродили под окнами башни, забирались в сам замок, ползали по коридорам. Вега говорила, что раньше всё это было её, но чудовища подбирались всё ближе. Раньше этот лес был для них запретным, что уж говорить о непреступной крепости.

Акросс вспомнил: игру придумал он, потому что скучно было просто вытащить девочку из замка.

Волна откатила, чёрная, как нефть. Где-то в центре этого моря он тонул и никак не мог добраться до берега, словно чьи-то руки тащили под воду.

Барс поначалу даже раздражал своей манерой несерьёзного отношения к игре. Акросс думал, что у этого парня опилки вместо мозгов, тем более что, до появления сурового Богомола, Барс подшучивал над самим Акроссом.

Небо, пепельно-серое, пропало, перекрытое пластом воды, Акросс понял, что тонул с открытыми глазами. Море не тянуло его на дно, море как бы закапывало его водой, как грязью. Он не захлёбывался, он просто больше не дышал.

Лет в шестнадцать он думал, что по ту сторону его будет ждать отец. Все эти годы, что Виктору отмерены, будет там ждать прихода сына, а при виде него похлопает по месту рядом с собой и предложит рассказать, достойно ли Виктор прожил это время. Тогда он думал, что умрёт уже старым.

Безвольный, не в силах пошевелить даже пальцем, он почувствовал спиной рыхлое дно, всё ещё видел черноту перед собой, копошащуюся так, будто бы внутри неё были черви, глаза закрылись сами собой.

Не сразу, но он осознал себя связанным в железном шкафу.

* * *

За окном светало. Уже выбравшись и освободившись, Акросс не торопился уходить. Он и сам не знал, сколько времени провёл, сидя над собственным мёртвым телом. Чего-то всё ещё не хватало, чтобы почувствовать себя по-настоящему живым, и он смотрел в поисках того, что ещё можно было у мёртвого себя забрать, чтобы стать собой или живым. Но у трупа ничего его больше не было.

В комнате никого уже не осталось. В играх они никогда не задерживались, чтобы похоронить товарищей, вот и теперь Акросс, выпрямившись и проведя ладонями по лицу, как если бы умывался, отрёкся от своего трупа, не собираясь никуда сообщать о том, что вот тут лежит мёртвый он, и ему наверняка одиноко.

* * *

Городская больница, не единственная в городе, но самая крупная, располагалась на окраине, между начинающимся за городом лесом и пустырями, которые раньше были берёзовыми рощами, но теперь готовились взрастить в себе семена новых зданий. Акросс в больнице был очень давно, поэтому знал только где детское отделение и примерное расположения корпусов с другими палатами. Он пришёл сюда пешком через весь город и всё равно чувствовал себя призраком, словно его пропустит охранник у входа и позволит ходить по палатам в поисках девушки, которую он, скорее всего, и не узнает, когда увидит.

Он не был уверен, смогла ли сбежать его команда или она сейчас у Легиона. В любом из вариантов он не знал, где их искать, не мог вернуться домой, а Вега и то, что она где-то в больнице оставалась единственной зацепкой. Акросс успел схватиться за прутья забора, прицеливаясь, как через него перебраться, но вздрогнул от негромкого:

— Меня там нет.

Именно таким он представлял себе её голос. Остальные слышал в играх, как вариации своего, а её именно такой, как теперь. Он всё ещё держался за железную ограду, потому что её холод обжигал руку. Он мог чувствовать, он был смертен.

— Так это ты нас всех придумала? А мы… каждый думал, что он главный, что он всех создал. Я был уверен, что это я. Всё-таки я же капитан, реальности любят меня…

— Ты будешь меня ненавидеть? — снова спросил голос, будто бы Вега ещё могла ответить: «Нет, это ты всех придумал».

— А с Тимом и Барсом что-то случится? — Акросс обернулся, наконец. Светало, но людей на улице ещё не было. Вымерли вместе с другим телом Акросса или попрятались в декорации, боясь показаться на глаза творцу?

— Я не управляю этим. У меня вообще столько же власти, сколько и у тебя, так что… Просто я знаю, что происходит.

Она стояла в белом платье, как пришедшая на первое свидание. Или как если бы такой была её больничная сорочка.

— Хорошо выглядишь, — кивнул Акросс. Он впервые осознал, что Вега больше не часть его команды, она не пойдёт с ним никого спасать. — Мы умрём?

— Это зависит не от меня, но… Я же смогла спасти тебя и…

— Когда ты умрёшь, я имею ввиду, — перебил Акросс. Девушка зябко поёжилась, отвела глаза, поджав губы, но, быстро взяв себя в руки, напомнила:

— Я живая ещё. И я не собираюсь умирать. Я потом тебе расскажу, у тебя сейчас нет на это времени.

— Нет времени?! — Акросс повысил голос, нахмурился, отпустил ограду. — Я, твою мать, умер два часа назад! На что у меня нет времени?! У меня теперь вагон времени, девать некуда!

— Разве ты мёртв? Ну, подумай сам. Дышишь, чувствуешь.