Вышиванка для Маугли

- А глухонемой тогда для вас кто – амёба безъязыкая? – ответил Карпуха. – Полиглотом быть, конечно, замечательно, да только учить язык или не учить, тратить на это свое время или нет — решает каждый для себя добровольно – тем более в зрелом возрасте. Почему националисты считают, что имеют право других ломать и куда-то вести? Другие для них не личности, а селекционный материал для выведения какого-то нового этноса. Мичурины хреновы! И дело не в том даже, что - как сказал Есенин: “Человек в этом мире не бревенчатый дом - не всегда перестроишь наново!» - а в том, что человека вообще не нужно перестраивать под всякие теории. В мире полно полезных и важных вещей - например, зарядку делать по утрам или питаться по диете, - но только мы сами должны выбирать, чему отдать предпочтение. Иначе мы только и будем, что гнуть друг друга — каждый, кто временно сверху — под свое представление о счастье. Вот завтра, например, к власти придут вдруг культуристы и спортсмены во главе с Кличко и Вирастюком, то кто им помешает заявить: «Физкультура — это здоровье, каждый человек в состоянии поднять свой вес. Здоровье объединяет нацию». И выдадут первый указ — двери в подъездах и учреждениях утяжелить, а лифты и эскалаторы остановить. Все вроде для нас, для людей, для нашей физической культуры, но идиотизм налицо.

ТИТУЛЬНАЯ ДВОРНЯГА

- Самое главное, чтоб патологоанатомы к власти не пришли, - заметил я, и тут Карпуха, наконец, увидел, что в палате есть один неперевязанный.

- Здорово, - сказал он, прекратив свою полемику и садясь на свою кровать. – Что-то ты выглядишь невесело?

- Привет, – поздоровался я. – Да я как раз в порядке, я за твое состояние беспокоюсь. Вижу тебе крепко досталось…

- Больные, все по кроватям! – раздался вдруг голос медсестры, вошедшей с кучей градусников в стакане. – Утренняя померка температуры.

- Карпуха, что ж ты так подставляешься? - спросил я, присаживаясь рядом на свободное место. - Говорил же тебе, что разоблачат… Ничему жизнь не учит! Ну давай рассказывай, как ты на бандеровском съезде побывал?

- Да никак.

- То есть?

- Не дошел я туда.

- Не дошел??? - удивился я. - Тебя что еще на подходе вычислили?

- Да нет, тут совсем другая история приключилась.

- ?

- Могу рассказать, если так хочешь, но, в принципе, ничего особенного, – пожал плечами Карпуха. - Надел я вчера утром футболку, сверху куртку и поехал, как и обещал, на нацшабаш. Получилось что приехал раньше всех, тут дождь начал накрапывать, ну я и зашел в арку – перекурить. Вдруг слышу – собака где-то скулит. Причем не просто скулит, а с таким предсмертным завыванием. Я – во двор, а там рядом - стройплощадка и группа пацанов-подростков столпилась, и дым валит. Я подхожу к ним и - чуть сердце не оборвалось: в закрытой корзинке, обложенной тлеющей бумагой и ветками, мечется собака - ее сжигают заживо! Хорошо что изморось началась и бумага подмокла, не везде разгорается. «Вы что делаете, гады?» - начал я их расталкивать. А мне без разговоров - сразу в глаз, да так, что я на задницу сел. Но они ж не знали, что ударить меня это все равно что живой водой плеснуть и силы мне добавить. Я ж себя потом не помню - раскидал их, сбил корзину ногой с эшафота. Потом схватил какую-то арматурину - эти живодеры в рассыпную! Я - к собаке. Сорвал крышку - а она, явно беспородная, лежит, лапками голову накрыла и дрожит, совсем как человек. И шерстка в разных местах обгоревшая. У меня от жалости слезы навернулись – что за изверги! Я взял эту дворнягу на руки, и тут вдруг она пришла в себя, зыркнула обезумевшими зрачками, дернулась и со всей мощи цапнула меня зубами за руку - да так, что от боли у меня в глазах потемнело, - и дала дёру. Представляешь, она дуреха, не поняла, что это я спас ее. У меня кровь фонтаном - хорошо больница в одном квартале. Я так сам сюда и добрел.

- М-да, - только и сказал я. – И у собачки своё восприятие оказалось. А «Слава героям УПА!» на груди тебе тоже она написала?

- Да нет, - усмехнулся Карпуха. – Лозунг этот мне уже здесь оформили. Вон он, кстати, сидит – на суслика похож. Мне когда руку зашивали, пришлось футболку снять – так этот герой в гипсе прискакал на одной ноге с фломастером в зубах и напакостил.

Я посмотрел на парня, на которого он указал. Скромный худенький паренек в пижаме, возле кровати - костыли. Увидев, что мы на него смотрим, крикнул: «Хай живе Україна!» - и поднял три пальца.

- И что ты ему сказал?

- А что ему говорить? Голову ведь не загипсуешь – дурачок.

- Ну хорошо, а жене твоей кто звонил, что тебя уже больше не будет?

- Жене? Не знаю… Я тут многих просил – телефон давал…

- А додзвонився тiльки я! – засмеялся паренек и выкрикнул. - Дякую тобi, боже, що я не москаль!

Мы посмотрели на него с жалостью – парень был, действительно, был психически болен. Но зато какой активный - на одной ноге успевает больше сделать, чем нормальные люди на двух!

- И я тоже благодарю Бога, что он не москаль, – отозвался еще один пациент – бородатый мужик с кровати возле стены. - Нам в России такие даром не нужны. Да, пожалуй, и вам в Украине.