Вышиванка для Маугли

- А вы россиянин? – спросил я.

- Да, из Калуги. В командировке тут был по делам фирмы – да попал в аварию. У нас, знаете, своих тоже хватает националистов, с той только разницей, что этот кошмар не стал официальной политикой страны, и уж тем более приоритетом. Вообще, если сказать по сердцу, жаль, что Украина повернулась к нам спиной, но – выбирать вам. Только ведь никогда не знаешь, что лучше. Когда путчисты устроили бучу, чтоб сохранить Союз, они тем самым его быстро и развалили. Вы хотите в НАТО, а завтра окажется, что из Европы бежать надо. Я не утверждаю, но кто знает? И вы протянете снова свои руки в нашу сторону – и мы ведь вас не отвергнем, хоть и следовало бы! И даже не будем просить извиняться. Как не просили никогда раньше. Примем как своих, бывает… Брат есть брат.

- Пiтерський Ведмед тобi брат! - откликнулся парень, показывая сразу две фиги. – Мiй дiд казав, що договiр з москалем не коштує навiть паперу, на якому його написано!

- Так мы не договором, – ответил россиянин, - мы делом доказали братское к вам отношение. Историю помните? По пазлам собирали мы Украину. При Ленине – щедро очертили её границы. При Сталине – присоединили Галычину. При Хрущеве – за так подарили Крым. А при Ельцине – всё это скопом отпустили. А в ответ что Украина? Как та дворняга, что вот рассказал человек, - кусанула до кости и убежала, порыкивая.

- Ну вы уж так густо медом с нектаром Россию не рисуйте – за тыщу лет всякое бывало, - не согласился Карпуха. – Но только знаете, надо прекращать смотреть на историю как на руководство к действию. Что было - то было. И хватит меряться такими размытыми понятиями, как страна. Границы, как заметил один поэт, это шрамы после былых сражений. Украина разная и Россия неоднозначная. Пора мерить не народами, а каждым индивидуально. Зуб ведь не у государства болит, и не у нации, он болит у человека. И сердце прекращает биться у каждого свое, а не общее. А что такое для человека Родина и тем более любовь к ней, то это ему самому решать и никому больше. Интимное это дело – Родина.

ВСТРЕЧА СТАРЫХ ЗНАКОМЫХ

- Тоже верно, - сказал бородач из Калуги, – А помните, песня такая хорошая была - «С чего начинается Родина?»

- Да, помню, душевная очень. Только я не смогу уже перечислить наверняка, с чего она там начинается, - развел руками Карпуха. – Но зато точно теперь знаю, на чем Родина заканчивается. Когда ты в своей стране, в которой родился, вырос и живешь, - в один день становишься вдруг чужим. Как будто рванул националистический реактор. Вроде ничего не изменилось. Вроде всё то же. Тот же воздух и дождь, те же птицы, деревья и дома, только жить становится невыносимо. Ты уже чувствуешь, как что-то невидимое отторгает тебя. Ты становишься пятой колонной, пятым колесом. И тебе создают такую житуху, чтоб ты начал искать пятый угол. У тебя отбирают язык, историю, культуру – всё, что тебе было дорого. Даже право на выбор в обучении детей. Мол, дети твои переучатся. А я что? Отработанный материал? Я же живой и неповторяемый, как и каждый из нас. Я – человек, в единственном экземпляре. Я – одноразовый. Это разве сложно понять?

- Выходит сложно, - усмехнулся бородач, - ведь, как вы говорили, каждый видит только то, что ему хочется.

- Вот именно – все та же психология восприятия! - подтвердил Карпуха. – Я для них – микроб. А я на самом деле - весь мир. Умру – и он исчезнет. Каждый человек – бесконечная Вселенная. Как можно относиться к другому с превосходством? Но когда я говорю о праве человека общаться и обучаться на родном языке, меня называют украинофобом. А когда еще и утверждаю, что все должны быть равны, невзирая на этническую принадлежность, то вообще – экстремистом. Странная мы страна. У нас, пожалуй, национальной одеждой должна быть смирительная рубашка – такая себе вышитая сорочка с очень длинными рукавами. И куда смотрят модельеры и предприниматели? А был бы доходный и стабильно растущий бизнес…

Карпуха поднялся.

- Ну, ладно - нам пора, – сказал он. - Выздоравливайте побыстрее, особенно ты, паренёк-патриот! Благодарю за компанию.

Мы прошли больничным двориком и вышли к воротам. Прямо возле выхода сидела худая рыжая дворняга.

- Ух ты! А вот и она, красавица! – воскликнул Карпуха и остановился перед ней. - Что же ты, дуреха, наделала?

Дворняга, увидев его, вдруг виновато опустила голову и завиляла хвостом, даже не хвостом, а всей задней частью туловища. Весь ее вид показывал полное и чисто-собаче-сердечное раскаяние. Карпуха протянул к ней здоровую руку и потрепал ее за ушами.

- Дурилка картонная, - пожурил он ее дружелюбно, - неразвитая твоя голова. А мне из-за тебя кучу уколов назначили. Хотя я вижу ты вполне здоровая, просто бестолковая немного, ну, точно, вылитая Украина. И что с тобой делать? Хочешь, поедем ко мне – покормлю, а то ты что-то слишком худосочная, как с подиума. Дворняга лизнула его руку, потом нос и счастливая забегала вокруг.

Мы поймали такси, Карпуха подхватил одной рукой животное и сел на заднее сидение.