Выскочка

– Нет, ты капризничаешь, – уверенно повторил Андрей, продолжая держать е за руки. – Я хочу четвертое июня. И мы поженимся четвертого июня. Если хочешь медовый месяц, я отвезу тебя в Париж на несколько дней.

– Ага, и все эти дни твой телефон будет разрываться от звонков из бухгалтерии, хозотдела, и администраторов с требованиями разобраться с протекающей сантехникой, неработающим банкоматом и прочей дребеденью! – недовольно воскликнула Лера. – Я так не хочу!

– Они будут звонить мне даже в ноябре, можешь не сомневаться. И мы больше не будем спорить. Четвертое июня нравится мне лично, и ты должна с уважением относиться к моему выбору. Это и моя свадьба тоже, между прочим!

– Ты иногда бываешь невыносим!

– А ты слишком эмоциональна! Тебе надо прислушиваться к тому, что говорю я! Тогда у тебя будет меньше проблем!

Лера нахмурилась, но ничего не ответила. Ей нестерпимо захотелось побыть одной. Развести краски и окунуться в свой собственный мир, туда, куда вход Андрею строго воспрещен. Потому что он ничего не смыслит в искусстве.

Ее переполняло легкое возбуждение, когда она парковалась возле художественной лавки. С радостным возгласом приветствия она влетела в пропитанное запахами красок и масел помещение, и неприятный осадок после утреннего разговора с Андреем постепенно растворялся в творчестве.       Взмах кистью – и вот она снова погрузилась в мрачную прохладу средневекового замка. Постепенно распалялось воображение, и один за другим прорисовывались штрихи будущей картины.

– Ты снова начала? – остановился у нее за спиной Александр Данилович. – А как же три предыдущие картины? Их ты, когда закончишь?

– Не мешайте вдохновению! – отмахнулась Лера. – В ближайшие дни все успею.

– Но это все никуда не годится! – запричитал мастер. – Ты то пропадаешь на неопределенное время, то снова что-то начинаешь, не закончив предыдущее! Завтра, между прочим, Чистый четверг. Я иду на исповедь. А в воскресенье Пасха. Мы не будем работать.

– Какое мне дело до этого? В субботу же вы будете открыты? – непонимающим взглядом уставилась она на мастера. В голове плохо укладывалось сочетание повального алкоголизма и религиозного апофеоза в одном человеке.

– Нет, идем на утреннюю службу. А после куличи освящать будут. Ты разве такое пропустишь?

– А какое мне дело до всей этой суеты? – скривилась Лера.

– А твой будущий муж разве не пойдет на праздничную службу?

– Андрей? На службу? – рассмеялась Лера. – Впервые об этом слышу!

– Он, видимо, забыл тебя предупредить, – весело поблескивал глазками Александр Данилович. – Карина Аркадьевна всех заставит идти!

– Нет, я не пойду, – беспечно отмахнулась она от предупреждения. – Предпочтения Карины Аркадьевны меня не касаются. – И вновь окунулась с головой в работу.

И только за ужином у Льва Константиновича Лера поняла, что очень ошибалась, отмахиваясь от предупреждений мастера. Мало того, что дату свадьбы утвердили окончательно, совсем не считаясь с ее мнением, так еще и хозяйка дома решила окончательно довести ее до нервного срыва.

– Лерочка, милая, в четверг утром ждем тебя у нас дома, – жизнерадостно прощебетала Карина Аркадьевна.

– Для чего? – непонимающим взглядом посмотрела в небесно-голубые глаза хозяйки дома новоиспеченная невеста.

– Ну, как же? Будем пасхальные куличи печь! Разве в твоей семье не принято печь куличи?

– Когда была жива бабушка, было принято, – как-то некстати вспомнилось Лере детство. – А потом все это сошло на «нет». Когда живешь одна, тебе это ни к чему.

– С этой Пасхи ты больше не одна. Поэтому завтра утром приступаем к восстановлению традиций. Когда у вас с Андреем появятся дети, ты будешь печь для них. Не представляешь, какая это радость, – украшать куличи вместе с детьми! Насколько я знаю Андрея, он всегда хотел троих! – улыбалась Карина. – В твоей семье есть рецепт куличиков?

– Не знаю… Может, и остались где-то в книгах. Пороюсь в старом серванте, – заметно помрачнев при упоминании о детях, обещала Лера.

Андрей сидел рядом и насмешливо кивал Карине Аркадьевне, и от его довольной улыбки Лере захотелось кричать. Он не понимает. Нет, ему никогда не понять ее ненависти к православию! Его бы так пичкали нравоучениями и дружбой с отцом Григорием, посмотрела бы она на него тогда!

По дороге домой они поссорились. Андрей настаивал на скором переезде к нему, Лера упиралась. Она даже отказалась ехать к нему ночевать, сославшись на накопившиеся за время поездки дела, и ей с трудом удалось убедить его оставить ее одну.

Андрей был искренне расстроен.

– Я завтра же заберу тебя отсюда вместе с вещами! Как можно жить в этом жутком месте?! Здесь на стенах плесень! – размахивал руками он у нее на пороге.

– Извини, другого дома мне в наследство не оставили. Да и этот не весь принадлежит мне, – фыркнула Лера, почему-то даже не обидевшись на его слова.

– Но чем тебе не нравится моя квартира? Там хватит места для нас двоих!