Выслушай меня

Я опрокинула остатки шампанского. Мне показалось, что меня обставили, обманули, и – может быть, от этого – меня слегка затошнило. На улице все еще было тепло, но небо затянули тучи, которые, суди по их цвету, были полны воды. Подул ветер, по террасе забарабанили дождевые капли. Женщина в окне дома, расположенного напротив, внимательно смотрела на нас. Ричард предложил, захватив напитки, перейти с террасы в квартиру. Я сказала ему, что мне пора идти. Мы сели на диван. Я откинулась на спинку, почувствовав под шеей мягкую подушку. Ричард легко коснулся пальцами пульта музыкального центра, и зазвучала незнакомая мелодия.

Я беспомощна. Беспомощна. Спасения нет.

Так можно было кратко выразить весь тот шторм из мыслей, который бушевал у меня в голове.

Что ж, пусть это произойдет еще один раз. Последний.

Ричард принялся меня целовать, одновременно стаскивая с меня одежду. В течение недолгого времени я позволяла ему это делать, увлеченная процессом. Но затем, опомнившись, принялась брыкаться, упираясь ладонью Ричарду в грудь. Несколько секунд он пытался делать вид, будто это – часть игры, и мы весьма неуклюже барахтались на диване. Он, захватив мои запястья, крепко удерживал меня, а его губы прижимались к моим с такой силой, что я даже почувствовала вкус крови. Затем, поняв, что я сопротивляюсь всерьез, Ричард со смешком откатился в сторону.

– Извини, я тебя неправильно понял.

В метро я ехала стоя, хотя в вагоне были свободные места. Закрыв глаза, я боролась с подкатывающей тошнотой. Одной рукой я держалась за кожаную петлю на поручне, и мое тело от толчков и колебаний поезда безвольно моталось во все стороны. Ремешок на одной из моих сандалий натер мне пятку так, что на ней образовалась мозоль. Я чувствовала, что заслужила все эти неприятные ощущения. Добравшись до Бэлхэма, я подумала, что мне, пожалуй, лучше не выходить, а доехать до самого конца ветки, а потом пересесть на поезд, идущий в обратном направлении, – и так ездить до бесконечности. Пусть бы Северная линия стала моим наказанием.

В голове моей без конца бродили мысли о моей матери в рубашке с глубоким вырезом и кисточками вдоль швов, со стертыми в кровь пятками и следами помады на оправе очков.

Свернув за угол, я увидела стоящую около нашего дома машину с включенными проблесковыми маячками. Остаток пути я преодолела бегом.

Рядом с открытой входной дверью стояла женщина в полицейской форме. Я почувствовала, как на плечи мне легла свинцовая тяжесть. Ощущение того, что случилось что-то страшное, какое-то время не давало мне возможности заговорить.

– Вы, вероятно, жена хозяина дома? – спросила женщина-полицейский.

– Да, – ответила я, чувствуя, как в ушах у меня тяжелыми толчками пульсирует кровь.

Женщина легонько прикоснулась к моей руке.

– Вам не о чем беспокоиться.

Однако мое воображение уже прокручивало в мозгу страшные картины. Мне мгновенно вспомнились пляж, ослепительно яркое солнце и плавающий в море надувной нарукавник Джоша. Я тут же подумала о своем недавнем сне.

– Где Джош? – хрипло спросила я.

– С ним все в порядке. Он смотрит телевизор.

Я положила ладонь на горло – мне казалось, что мое сердце вот-вот выпрыгнет через него наружу.

– А Маркус?

– С ним тоже все хорошо, не волнуйтесь. Кто-то совершил незаконное проникновение в ваш дом, только и всего. Все целы и невредимы и находятся в полной безопасности.

Я почувствовала, как волна паники, охватившая меня в первый момент, понемногу отступает.

– Ваш муж пытался связаться с вами, – сказала женщина в полицейской форме. – Он хотел сообщить вам о том, что произошло.

Глаза женщины скользнули по моему лицу, затем по моим обнаженным ногам и сандалиям.

– Мой телефон был отключен, – с трудом выдавила я.

– Ну, к счастью, теперь вы здесь. Как я уже сказала, все под контролем. Ваш муж уже заполняет бланк свидетельского заявления, но вообще-то очень хорошо, что вы подъехали. Я понимаю, что вы сейчас находитесь в состоянии потрясения, но ваше присутствие может оказаться очень полезным – благодаря вам мы сможем выполнить несколько важных процедур. Это избавит нас от необходимости приезжать к вам снова, и, кстати, я – полицейский констебль Арнольд.

В голове билась лишь одна мысль: никто не пострадал. А раз так, то я ни в чем не виновата.

Констебль Арнольд внимательно вгляделась в мое лицо, пытаясь понять, все ли со мной в порядке, и повела меня в дом. Пол в нашем с Маркусом жилище был ужасно грязным, затоптанным. Мне показалось, что в нем стоял запах алкоголя, протухшей еды и грязной одежды. Я обняла Джоша, а затем быстро переговорила с Маркусом, который сидел на кухне рядом с мужчиной-полицейским и читал какой-то документ.

– Да, со мной все в порядке, – коротко успокоил он меня и кивнул. – Не беспокойся.

Затем констебль Арнольд спросила, можем ли мы подняться вместе с ней в нашу спальню.

– Да, конечно, – ответила я, не вполне понимая, почему вопрос был задан вкрадчиво-осторожным тоном.