Высочайшая бедность. Монашеские правила и форма жизни

По мнению некоторых исследователей, бенедиктинская professio должна пониматься как полноценный договор, смоделированный по образцу римской stipulatio (Zeiger, p. 168). И поскольку stipulatio, будучи устным договором, заключается в соответствии с определенным формуляром вопросов и ответов (типа Spondesne? Spondeo90), эти исследователи отдавали предпочтение тем документам (например, манускрипту из Альби IX в.), в которых обещание новиция принимает именно такую форму диалога (Promittis de stabilitate tua et conversatione morum tuorum et oboedientia coram Deo et sanctis eius? – Iuxta Dei auditium et meam intelligentiam et possibilitatem promitto91 – ibid., p. 169). И, тем не менее, самые древние из документов показывают, что наиболее общей формой professio была форма односторонней декларации, а не договора. Та же petitio в дошедших до нас документах представляет собой простое подтверждение (roboratio) обещания, содержание которого касается, в отличие от stipulatio, не отдельных действий, но самой формы жизни монаха. Например, формуляр petitio monachorum Флавиньи (VII–VIII вв.) гласит:

Domino venerabili in Christo patre illo abate de monasterio illo… Petivimus ergo beatitudinem caritatis, ut nos in ordine congregacionis vestrae digni sitis recipere, ut ibidem diebus vitae nostrae sub regula beati Benedicti vivere et conversare deberemus… Habrenunciamus ergo omnes voluntates nostrae pravas, ut dei sola voluntas fiat in nobis, et omnis rebus quae possideums, sicut evangelica et regularis tradicio edocit… obeodientiam vobis, in quantum vires nostrae subpetunt et Dominus adderit nobis adiutorium, conservare promittimus… Manu nostrae subscripcionis ad honorem Domni et patronis nostri sancti hanc peticionem volumus roborare (Capelle, p. 277).

Преподобному господину во Христе, отцу и аббату этого монастыря… Для того просили мы блаженства милосердия, чтобы вы приняли нас в достойный орден вашей конгрегации, чтобы мы в этом месте жить дни жизни нашей и вести себя [conversare] должны были, следуя правилу блаженного Бенедикта… Посему отрекаемся от всех наших порочных волений, чтобы вершилась в нас одна лишь Божья воля, и от всех вещей, которыми владеем, как учат предание Евангелия и правила… Собственноручной подписью ради славы Божьей и наших святых покровителей хотим подтвердить это прошение.

Монах здесь берет на себя обязательство не столько совершать отдельные акты, сколько, скорее, дать жить в себе воле Бога; кроме того, послушание обещается по мере собственных сил и при условии божественной помощи.