Высокая цитадель

Виллис, стоя, с трудом повернул руль и попытался направить машину в сторону туннеля. Вдребезги разбилось зеркало заднего вида, и он понял, что пуля прошла между ним и грузовиком. Но сейчас это было неважно, главное, надо было добраться до укрытия.

Армстронг увидел, как грузовик повернул и направился к туннелю.

— Бежим! — крикнул он Бенедетте и, схватив ее за руку, побежал вглубь.

Виллис правил в сторону темного зияющего отверстия, стараясь теснее прижаться к кабине. Когда нос грузовика врезался в защитную стенку, ее камня, как при взрыве, полетели в туннель гигантской шрапнелью.

И тут пуля угодила Виллису в поясницу. Он выпустил руль, и, как только грузовик с ревом вошел в тоннель, надвинувшаяся каменная стена смела его с подножки, и его тело изломанным комом упало перед самым входом.

Пуля щелкнула о камень прямо над головой, и Виллис слегка пошевелился, протянул вперед руки. Его пальцы беспомощно заскребли по холодному камню. Затем две пули одновременно вошли в него, он дернулся один раз и застыл.

II

В кажущейся оглушающей тишине Армстронг и Бенедетта внесли О'Хару в тоннель, с трудом вытащив его тело из кабины грузовика. Стрельба прекратилась, и в туннеле было слышно только потрескивание остывающего мотора да еще что-то звякнуло под ногой Армстронга в кабине. Они действовали в полной темноте, чтобы не привлечь внимания какого-нибудь стрелка снаружи.

Наконец им удалось дотащить О'Хару до безопасного места за поворотом туннеля, и Бенедетта зажгла фитиль на последней бутылке с керосином. О'Хара был без сознания, рана оказалась очень серьезной: рука безжизненно моталась, а плечо представляло собой месиво из разорванной плоти и разбитой кости. Лицо было сильно изрезано осколками разбитого ветрового стекла, когда грузовик врезался в стенку туннеля. Бенедетта смотрела на О'Хару полными слез глазами, не зная с чего начать помощь.

Подошел Агиляр и тяжело, с присвистом дыша, еле слышно проговорил:

— Ради Бога, скажите мне, что там произошло?

— Дядя, ты здесь помочь не можешь, иди ложись, — обратилась к нему Бенедетта.

Агиляр посмотрел на О'Хару, и глаза его округлились от ужаса. Он в первый раз видел перед собой жертву настоящей кровавой бойни. Затем спросил:

— А где сеньор Виллис?

— Я думаю, он мертв, — ответил Армстронг. — Он не вернулся.

Агиляр тяжело опустился на пол тоннеля радом с О'Харой.

— Позвольте, я помогу.

— А я пойду там покараулю, — согласился Армстронг. — Хотя не вижу никакого смысла. Скоро совсем стемнеет. Они, наверное, этого и ждут.

Он направился к выходу из туннеля, а Бенедетта начала осматривать плечо О'Хары. Беспомощно взглянув на Агиляра, она простонала:

— Чем мы можем ему помочь? Нужен врач и — госпиталь. Здесь мы с этим не справимся.

— Надо сделать все, что можно, — ответил Агиляр, — прежде чем он придет в себя. Пододвинь-ка свет поближе.

Он стал собирать кусочки разбитой кости. Потом Бенедетта перевязала рану, сделала повязку. Когда она закончила, О'Хара пришел в себя и стиснув от боли зубы, с трудом произнес:

— Где Виллис?

Она медленно покачала головой, и О'Хара отвернул лицо. В нем росла какая-то отчаянная злоба. Это было так несправедливо — начать вновь ощущать пульс жизни и тут же потерять всякую надежду на спасение. И как — закупоренным в холодной и мокрой каменной трубе, ожидая налета волчьей стаи в человеческом обличье. Рядом слышалось какое-то неясное бормотание:

— Кто это? — спросил он.

— Дженни, — ответила Бенедетта. — Она бредит.

Они уложили О'Хару поудобнее, и Бенедетта, вставая, сказала:

— Я должна идти помочь Армстронгу.

Агиляр, взглянув на нее, увидел, что ее лицо сильно осунулось. Она посуровела, в усталых глазах сверкали искорки гнева. Он негромко вздохнул и пальцами затушил фитиль…

Армстронг скорчившись сидел около грузовика.

— Я ждал кого-нибудь, — сказал он.

— Кого же вы ждали? — саркастически спросила она. — Мы с вами только и остались дееспособными. — Затем тихо прибавила: — Извините меня.

— Ничего, — сказал Армстронг. — Как Тим?

Ее голос был полон горечи:

— Он будет жить. Если ему позволят, конечно.

Армстронг долго молчал, как бы ожидая, что гнев и досада у нее пройдут, потом сообщил:

— Пока здесь все спокойно. Они ничего не предпринимают, и я не пойму почему. Когда совсем стемнеет, я пойду посмотрю, что там происходит.

— Не делайте глупостей, — с беспокойством проговорила она. — Вы же совершенно беззащитны.

— Но я ничего не собираюсь делать, — возразил Армстронг. — И, кстати, я вовсе не беззащитен. У Тима ведь есть автомат и несколько полных магазинов к нему. Я, правда, не умею с ним обращаться, но ничего, сейчас пойду разберусь. А потом, у нас остался ведь еще и арбалет с парой стрел.

Бенедетта коснулась его рукой:

— Не уходите пока, не оставляйте меня одну.

Он почувствовал тоску в ее голосе и согласился.

— Кто бы мог подумать, что Виллис способен на такой по-настоящему смелый поступок? — сказал он. — Я от него не ожидал ничего подобного.

— Кто знает, что находится внутри человека? — сказала Бенедетта тихо, и Армстронг догадался, о ком она сейчас думает.