Высокий берег

На последнем двадцать пятом этаже высотки располагалось три квартиры. Одна из них так и не была продана, вторую приобрел молодой бизнесмен из Екатеринбурга, чтобы не жить в отелях на время деловых встреч, за последний год он появился здесь всего лишь раз, дела не клеились, ну, а третья двухуровневая квартира принадлежала Максиму Бортнику – сыну олигарха Игоря Константиновича Бортника, некогда владевшему никелевой корпорацией “Сибирский никель», а сейчас строившего политическую карьеру в Москве.

Макс был натурой горячей, взрывной, любящей вечеринки. Квартира его стала пристанищем заблудших душ. Сюда не требовали приглашения, двери никогда не закрывались. Здесь всегда была еда и выпивка, место, где можно было прилечь, кресла, с видом на Красноярск, где можно неторопливо беседовать. Часть первого этажа занимали три стола с зеленым сукном для игры в покер, слева в углу была сцена – подиум с пианино и барабанной установкой, в центре стоял огромным п-образный диван, а напротив телевизор с диагональю в 75 дюймов, возле входа располагалась барная стойка, а все стены были заставлены книжными полками. Завсегдатаи его квартиры были и музыканты, и интересующиеся студенты, и золотая молодежь Красноярска; кто-то приносил домашних животных: собак, кошек, даже кроликов. В морозы к нему кто-то привел замерзающего старика, и он прожил у него целую неделю.

Сегодня квартира с улицы светилась пуще новогодней елки, гирлянды, словно звездная пыль осыпалась с небес. Макс праздновал своего двадцатипятилетие, и это была вечеринка, которой бы позавидовал даже сам великий Гэтсби.

Женя стояла возле подъезда и поглядывала на часы. Она подняла ворот пальто, пряча горло от ветра и поежилась, но скорее не от холода, а от осознания того, как неподобающе одета. Обычные джинсы, белая футболка и отсутствие макияжа. А вокруг сплошные блестящие от чистоты машины, туда-сюда снуют девушки на высоченных каблуках и в коротких юбках.

Скрип тормозов и старая девятка перекрыла вход в подъезд. Из нее вышел долговязый паренек, открыл капот, достал тележку и начал грузить туда ящики, ставя один на другой. Потом на минуту застыл, взгляд его упал на вмятое крыло, покрывшееся ржавчиной, он глубоко вздохнул и продолжил грузить.

– Мы никуда не опаздываем, – раздался сзади Петин голос. Он появился с сияющей улыбкой, которая никогда не покидала его лицо и на словах «дай помогу» подхватил тележку паренька и понёс по пандусу. Паренек от неожиданности вздрогнул, но со смиренным выражением на лице принял помощь.

– Последний? – спросил Петя, уже в лифте.

Паренек кивнул. Потом посмотрел на них с опаской и потрогал нагрудный карман куртки.

– Вы играть? – спросил он.

– Нет, – ответил Петя, – сегодня игр нет.

– Как? – Осел паренек. Он ведь только решился сесть за стол. Заходя в лифт, он надеялся только на то, чтобы за столом оказалось свободное место, а теперь все полетело к чертям. В его нагрудном кармане было двадцать тысяч, его последние деньги, которые он раздобыл, продав дедовский гараж.

Петя бодро похлопал его по плечу и добавил:

– Приходи на следующей неделе.

Двери лифта открылись с характерным звуком «дзынь». Площадка этажа больше походила на подъезд студенческой общаги, только чистый и без надписей на стенах. Дверь была настежь раскрыта, из нее лилась музыка, мигающий свет и люди. Они толпились возле входа, расползались по площадке, громко переговаривались, курили, били стаканы.

Увидев тележку с надписью Jack Daniels кто-то крикнул:

– Выпивка! – И все, подняв руки, кинулись к бедному пареньку.

– Идите к черту! – отбивался он от наглых рук.

Петя громко расхохотался, так комична была картина, словно Фауст отбивался парнишка от нахальных рук бесов, тянущих его в ад.

– Вот, держите, – он достал две бутылки из ящика и отдал толпе. – Остальное в дом.

– Петро дело говорит! – выкрикнул кто-то, и их пропустили.

Паренек тут же исчез, Петя в поисках выпивки пропал на полчаса.

Женя наблюдала за всем со стороны, как обычно. Бармен с сияющим лицом фокусника виртуозно подкидывал бутылки вверх, ловил их налету, поджигал выстроенные в ряд стопки, а девушки в коротких юбках, наклонившись вперед, выпивали их с закрытыми глазами.

Люди приходили и уходили, дверь не запиралась. Здесь были все: богатые отпрыски, хваставшие своими машинами; девушки, ищущие состоятельных покровителей; бесцельная молодежь, застрявшая на нескончаемых вечеринках; тщеславные студенты, желавшие завести нужные связи; тургеневские барышни, мечтавшие о принце; уставшие от скуки бытия богачи; простые работяги, наконец, получившие шанс повеселиться. Да и кого здесь только не было.

Вот высокий молодой человек в белом пиджаке поприветствовал едва знакомые лица, девушка с лучезарной улыбкой обняла его по-свойски, будто не видела несколько лет и грациозно упорхнула в толпу. А вот приземистый парень в очках запрыгнул на сцену к музыкантам, держа в руке стакан с расплескивающимся виски и как опытный танцор пошел «лунной походкой» под Billy Jean. По залу прокатился удивленный шёпоток: это ведь тот самый ведущий утренних новостей.