Высокий блондин без ботинок

— А кто сказал, что нас интересовали профессиональная деятельность Марка или его материальное состояние? — спросила Надежда, сверкнув глазами. — Мы интересовались им в личном плане!

— Молчи! — вспыхнула Камилла, радуясь, что под синяками не разобрать цвета ее лица.

— Я влюблена в него! — заявила Надя. — И хотела встретиться с ним, вот и подругу притащила с собой в ресторан в надежде его увидеть! За это меня судить будут?

— Нет, конечно, — стушевался Григорий Степанович, а Марко почувствовал себя неловко.

— Я, конечно, тронут… Не знаю, чем заслужил такую честь…

— Да ладно! — махнула рукой Надежда. — Я ничего и не хочу от вас, просто безмолвно любоваться. Вот подруга моя пострадала опять из-за меня.

Григорий Степанович перевел взгляд на избитое лицо Милы.

— Вы, гражданка Краснова, правда, лучше бы думали, прежде чем соглашаться на авантюры вашей подруги. Сначала вы попали в милицию за несанкционированную акцию, и спасибо господину Тозини, что он не подал на вас заявление; теперь вас чуть не изнасиловали. Марко Тозини для вас роковой мужчина, и вам следует держаться от него подальше. Это мой вам совет.

— Я, честное слово, не хочу приносить людям неприятности. К сожалению, я не в силах ничего изменить, но я могу полностью оплатить вам лечение и моральный ущерб, — сказал Марко, который отказался от медицинской помощи, хотя у него явно пострадал плечевой сустав. Плечо слегка распухло и болело, а кожа на плече была содрана до крови, которая проступила на белоснежной рубашке.

— Ну, это уж вы сами разберетесь, — заметил Григорий Степанович.

— И не забудьте оплатить счет за наш ужин в вашем ресторане, который закончился так трагично, — выпалила Надежда.

— Надя! — одернула ее Мила. — Как тебе не стыдно?! Марко, честное слово, мне ничего не надо! Я очень благодарна, что вы спасли меня! — воскликнула Камилла.

— Ой, бескорыстная ты наша! — воскликнула Надя. — Он хозяин этого всего, вот пусть и отвечает за своих сотрудников-маньяков!

— Надя!

— Все верно, я согласен с вашей подругой и готов ответить.

Марко тут же вызвал своего главного бухгалтера и спросил у Милы номер ее счета.

— У меня нет счета… — смутилась она.

— Кредитная карточка?

— Нет, — поежилась она, кутаясь в покрывало и чувствуя себя полным ничтожеством.

— Знаете, есть хороший выход, — подала голос Надежда, — у нас, у русских, принято давать наличные.

— Надя! — побагровела Мила.

— Боюсь, что у меня нет с собой столько наличных, — сказал Марко и достал из портмоне визитку с адресом своего офиса в Москве, — завтра приходите вот по этому адресу и получите наличные в качестве компенсации.

— А меня пустят к вам с таким лицом? — спросила Мила.

— Вас будут ждать, я предупрежу.

— Я не настаиваю на компенсации… — начала снова Мила.

— Так, тебе деньги не нужны, отдашь мне, я пущу их на благотворительные цели, — сказала Надежда.

— Вот и хорошо, что вы все решили миром, — вытер лоб следователь, — вы поедете в больницу? Врачи говорят, что у вас сотрясение мозга, — обратился Григорий Степанович к Миле.

— Нет, спасибо… я домой, уверена, что ничего плохого со мной уже не случится.

— Я вас отвезу! — вызвался Марко, обращаясь к обеим женщинам.

Сердце Милы забилось с новой силой, она не верила, что еще какое-то время проведет рядом с ним и даже прокатится в его машине. Свой автомобиль она решила оставить у ресторана, так как они с подругой выпили вина и домой хотели добираться общественным транспортом.

Надежда вдруг сделала серьезное лицо и сказала:

— Вы езжайте, а мне просто необходимо остаться и сообщить товарищу следователю о месте проведения следующего митинга партии зеленых.

— Давно ли вы стали такая сознательная? — спросил Григорий Степанович.

— Три привода — это перебор даже для меня. Я же обещала исправиться, вот и исправляюсь. Кроме того, я больше не хочу никаких жертв и не допущу, чтобы моих друзей опять арестовывали. Надеюсь, Марко, вы доставите мою подругу в целости и сохранности, ей и так досталось.

— Обещаю вам, что все будет хорошо, — еле заметно улыбнулся он.

Марко подал руку Миле, и они вышли из апартаментов Марко.

Следователь вздохнул:

— Красиво здесь…

По всей видимости, он имел в виду зеркальный потолок, прекрасный панорамный вид на Москву, яркую кожаную мебель, современные стеллажи, стол из красного дерева и великолепный мраморный пол, выложенный причудливым узором.

— Неплохо, — согласилась Надежда.

— Вот думаю я все…

— О чем? — спросила Надя, радуясь, что подруга осталась наедине с предметом своего обожания.

— Откуда в вас, Ситцева, столько энергии со знаком минус?

— Во-первых, почему вы вообще обо мне думаете? Во-вторых, почему вы мою энергию причислили к отрицательной? Все говорят, что я положительный человек.

Следователь усмехнулся, темные волосы слегка завивались на его смуглой шее.

— Вроде не девочка уже…

— О возрасте женщины неприлично говорить! С мужем я развожусь… вот и занимаюсь…

— Сводничеством? — уточнил Григорий Степанович.

— С чего вы взяли? — не ожидала она такого предположения.

— Не первый день в следственных органах. Это ведь ваша подруга положила глаз на этого Марко? А вы ее выгораживаете?