Высокий глерд

— Правда? — переспросил я. — Ваше величество, вы меня убиваете… Мне так стыдно, так стыдно, хотя и не разумею, за что можно стыдиться в нашем прекрасно бесстыдном и свободном от всех моральных норм мире. Просто я очень чувствительный, даже перед собакой бывает стыдно, этому нас Чехов научил… Позвольте положить вам этот кусочек сыра па-де-ламанш! Он такой отвратительный, такой отвратительный, многие по нему с ума сходят!

Она с подозрением посмотрела на крохотный ломтик зеленоватого сыра, покрытого густой плесенью.

— В самом деле отвратительно. И это… едят?

— И большие деньги платят, — заверил я. — В благополучном и пристойном мире люди готовы платить сумасшедшие деньги, и не только деньги, чтобы ощутить неблагополучие и отыскать хоть что-то, что еще можно назвать бесстыдным, отвратительным и безнравственным!..

Она уже привычно поморщилась, хорошая защитная реакция на непонятные речи.

Печь мигнула и сказала щебечущим голосом:

— Готовы кракозан и улюлюк, а кека будет через две с половиной минуты!

— Обождем, — ответил я, повернулся к королеве, — обождем, ваше величество? А пока отведайте простой козий сыр по рецепту великого Целеля, он за это получил Нобелевскую премию! Да-да, теперь высшие награды получают не какие-то там сраные ученые, а повара и клоуны… Не считая футболистов, понятно. Просто великолепно как на средневековый вкус!

Она умело наколола на острия вилки ломтик сыра, спросила с покровительственным интересом:

— У тебя все слуги женщины?

— Не все, — заверил я. Подумал, перебирая все приборы в доме, наконец сказал победно: — забор!.. Это самец!.. Еще какой, суровый, непреклонный, с мужским характером. Правда, он не разговаривает, но работу делает, как в каменоломне… не за столом будь помянута. Днем и ночью. Даже без флирта: нет — и все. Без всякой дискриминации по полу, возрасту или вероисповеданию!.. Но муравьев пропускает, им я дал особый доступ… Ваше величество, простите за умный вопрос, как я слышал, в провинции Нижних Долин магия процветает?

Она нахмурилась, я видел, вопрос неприятен, но уклоняться не стала, взглянула прямо.

— Природа человека такова, как говорила моя мать, всегда надеяться на удачу.

— У нас был один мир, — согласился и вздохнул, — и людишки те же.

— Успех, — продолжила, — скучно, а выпавшая удача сладостна… Вот и пытаются с помощью магии получить сразу все или хотя бы очень много.

— И как… удается?

Она нахмурилась.

— К сожалению, некоторым удается. И это служит дурным примером. Один что-то получает, но тысячи, глядя на него с завистью, забрасывают работу и семьи, проводят жизнь в бесплодных поисках и в старости приползают в пыли к городским воротам, умоляя подать кусок хлеба.

Я кивнул, она глубоко права, но как-то дико соглашаться с тираншей и самодержицей или даже самодержавницей, я подумал и спросил тихонько:

— Но ведь вы, ваше величество… что-то умеете? Или пусть не умеете, но какие-то защитные амулеты… для королей законы не писаны, так ведь?

Она покачала головой.

— Почти ничего. На королей часто совершают покушения, потому членов королевской семьи обучают распознавать яды в еде и прятаться. И все.

— И то важно, — одобрил я. — Позвольте положить вам этот салат? Это ничего, что он не шевелится, эти существа очень вкусные, а ученые уверяют, что и полезные…

Она трапезовала некоторое время молча, потом спросила неожиданно:

— У тебя вся еда для женщин? А что мужчины у вас едят? Для них еда в другом месте?

— Каком другом, — пробормотал я, — это дискриминация, такого сразу в черные списки… У нас даже туалеты общие! Ваше величество, вы меня поставили, да, поставили. Даже не пойму, то ли в тупик, то ли на уши, то ли вообще в позу собирающей цветы тургеневской девушки…

Она насторожилась.

— В чем же?

— Это и мужская еда, — пояснил я. — Что делать, у нас такие мужчины… Гендерные различия стираются, некоторые вообще в платьях ходят.

Она брезгливо вздрогнула.

— Это же позор!

Я вздрогнул, съежился, посмотрел наверх и сказал громко:

— У нас все хорошо!.. Мы счастливы!.. Слава нашему гуманизму и либеразму!.. Ваше величество, позвольте предложить вашему высокому вниманию эти сорта мороженого… Ах, вы еще пирожные не оценили! Их можно назвать королевскими, вкус изысканный… наверное. Я даже в пиве не разбираюсь, если честно, хотя друзьям никогда не признаюсь, но вы не друг, к счастью… с вами могу быть откровенным. Или казаться таким.

Глава 15

Она неспешно взяла двумя пальчиками пирожное, медленно откусила, зубы ровные, белые и блестящие, соревнуются с жемчугом на ее шее.

— Изысканное, — согласилась она. — У тебя повара лучше моих. Ты, наверное, разворовал целый склад могущественного мага?

— Ваше величество, — сказал я с укором, — я так похож на вора?

Она осмотрела меня ясными глазами с головы до ног.

— Похож.

— Ваше величество!

— Тогда откуда столько чудесных вещей у такого, — она проглотила какое-то интересное слово, наверное, королевский комплимент высшей пробы, — что все делается по твоему велению?

Я почувствовал себя припертым к стене, посмотрел на нее с укором.