Высокий, молчаливый и смертоносный

— А моя сучка? — спросил он, посмеиваясь над убийственным взглядом, который бросил на него дворняжка.

— Ты говоришь о моей паре? — потребовал хриплый голос, привлекая его внимание к дверному проему, где стоял мужчина с красными глазами под цвет крови, окрасившей все его большое тело.

Медленно он встал на ноги, оказавшись лицом к лицу с мудаком, который украл его собственность. С тем, что навредил его сучке и изменил. Ту саму, которую он собирался использовать и притворить в жизнь все свои мечты. Он собирался…

— Сукин сын, — сказала Хлоя, выходя из-за красноглазого мужчины. — Все время это был ты.

— Хлоя, — сказал он, с улыбкой наблюдая за шокированным выражением ее лица, когда она осознала, что мужчина, которому она позволяла себя трахать, также прикончил всю ее семью.

— Эйдан, — сказала она, ее глаза наполнились слезами, когда она встала перед крупным мужчиной, который называл себя ее парой.

— Скучала по мне? — спросил он, пожирая глазами ее тело и отмечая, что ее бета не смог избавиться от ублюдка в ее утробе.

Ему придется исправить это, и как можно скорее.

В конце концов, не стоит позволять ничему, кроме его метки, уродовать это восхитительное тело. С этими мыслями он приготовился к нападению Хлои. Он знал, что это произойдет. Мог видеть на ее лице слепую ненависть, которая заставляла ее убегать большую часть жизни, и страх из-за всего и вся.

Это произойдет.

Он видел это сотни раз раньше, когда кто-то позволял своим эмоциям взять верх. Она думала о той ночи, о том, что он сделал с ее семьей, о всех тех способах, которыми заставлял выкрикивать его имя, прежде чем сдерживаться стало слишком трудно, и она вцепится ему в горло.

Когда она это сделает, он использует это против нее. Воспользуется ею, чтобы выбраться оттуда и, как только они окажутся достаточно далеко, избавить от паразита в ее утробе и заставит ее подчинится. Он…

«Никогда не выйдет из этой комнаты живым», — с ужасом осознал Эйдан, когда Хлоя отступила в сторону и еще два Стража вошли внутрь, окружив того, кто нес ее запах.

Если бы он не был так сосредоточен на Стражах, наблюдающих за каждым его движением, то заметил бы Защитника, пробравшегося в комнату позади него. К тому времени, как посеребренный нож пронзил его позвоночник, стало слишком поздно.

Глава 64

— Черт! — зашипела Хлоя, пытаясь поймать кусок мыла, но из-за трясущихся рук смогла только отправить в полет к другому концу кабины.

— Будь оно проклято! — сказала она, сдерживая очередной всхлип, когда запустила руки в свои мокрые спутанные волосы, прежде чем отбросить их и потянуться к горячему вентилю.

Почему не становится горячее?

Ей нужно еще горячее. Ей нужно больше воды, больше мыла, ей нужно… просто нужно…

Почувствовать чистоту.

Этот монстр уничтожил ее семью. Разорвал их на части. Съел их! Затем прижал ее к земле, пригвоздив своими когтями, пока кромсал ее спину и закончил пытку, вырвав ей матку. Этого оказалось недостаточно, он также преследовал ее, играл с ней, соблазнял и затем…

Сдавленный всхлип вырвался на свободу, когда она заставила свои дрожащие ноги работать и доставить ее к куску мыла, который образовал пену на кафельном полу душевой. Хлоя подняла его и снова уронила, когда оно вновь выскользнуло из рук. Она пробовала снова и снова с таким же результатом, пока больше не могла выдержать.

Она закрыла лицо руками и перестала бороться.

Горе, которое она сдерживала, пыталась игнорировать, вырвалось на свободу. Слезы, которые отказывалась выплакивать, не прекращались. Боже, она скучала по своим родителям и братьям. Все бы отдала, чтобы увидеть их еще раз, сказать, что любит их, и обнять.

Хлоя просто хотела вернуть свою семью.

Она сделала бы все, чтобы их вернуть, чтобы снова не быть одной. Все эти годы она была так одинока, так испугана и теперь…

— Шшш, mein Schatz, — сказал тихо Кристофер, обнимая ее и целуя в заднюю часть шеи. — Ты не одинока. Больше нет, — сказал он, заставляя ее понять, что она, должно быть, говорила вслух.

— П-прошу, просто оставь меня в покое, Кристофер, — сказала она, но вместе с этим схватилась за руки, обнимавшие ее, и держала, пока сотрясалась от рыданий.

— Нет, — сказал он, вновь прижимаясь поцелуем в задней части ее шеи, — я никогда тебя не оставлю, mein Schatz.

Хлоя покачала головой, пытаясь перестать плакать, чтобы назвать его лжецом, закричать за то, что давал обещания, которые не смог сдержать, но вместо этого почувствовала, что расслабилась в его руках и сказала:

— Тогда заставь меня забыть, Кристофер.

* * *

— Хлоя, я не знаю, как…

— Пожалуйста, Кристофер, — прошептала Хлоя, поворачиваясь в его объятиях и целуя.

Поцелуй получился отчаянным и злым, но он не стал отстраняться. Ради нее не стал. Ее ногти впились в его плечи, когда поцелуя стал жестким, наказывающим. Ее тело сотрясалось, ногти царапали кожу, пока она рыдала. Он чувствовал, как с каждым всхлипом его сердце разбивалось все сильнее.