Высокий, молчаливый и смертоносный

Кристофер был готов на все, чтобы избавить ее от этой боли. Сделал бы что угодно, но понимал, что бессилен в этом. Она слишком долго сдерживала свою боль, которая теперь вырвалась на свободу.

Когда Хлоя оторвалась от его губ и уткнулась лбом в его шею, пока тряслась от громких рыданий, он крепче прижал ее к себе и откинулся на стенку душа.

Когда она, наконец, закончила оплакивать свою семью, он осторожно взял одну ее руку и опустил вниз, прижав к животу. Хлоя попыталась вырваться, но он не дал. Закрыв глаза, Кристофер прижался губами к ее волосам и не отпускал.

— Ты больше никогда не будешь одна.

* * *

— Дай. Мне. Колу.

— Нет, — сказал Крис, нежно поцеловав свою крошечную дочь в макушку. — Не во время кормления грудью.

— Тогда мы купим молочную смесь, — ровно произнесла Иззи, выглядя близкой к тому, чтобы убить своего партнера.

Крис замер в середине поцелуя, чтобы пристально посмотреть на свою пару.

— Ты смеешь предлагать давать моим драгоценным малышам молочную смесь? — потребовал он так, будто Иззи предложила давать детям кокаин.

Со вздохом покачав головой, Кейл осторожно положил Джессику на кровать рядом с матерью. Как только малышка устроилась рядом с Иззи, он сел на кровать и облокотился на изголовье, держа СиДжея на руках. Мальчик свернулся калачиком во сне, мечтая о «Мустанге» шестьдесят девятого года, который Кейл обещал подарить его на шестнадцатилетие.

— Разве тебе никуда не нужно? — рявкнул Крис на него.

— Вообще-то, нет, — ответил он, поцеловав пушистую макушку ребенка.

— Ну, все равно убирайся к черту, — рявкнул Крис, очевидно, все еще злясь на то, что он не рассказал об эпизоде в Нью-Йорке.

— Это было не твое дело, так что смирись, — сказал Кейл, поворачиваясь к Джессике, когда малышка потянулась к его носу, все еще одержимая желанием отомстить за игру, которую они затеяли ранее.

— Ты должен был сказать нам, — сказал Крис, очевидно, решив продолжить с того места, где остановился его отец, читая ему нотации о верности и другой чуши, которую он никому из них не должен.

— Нет, — заявил он, пожав плечами.

— Ты должен был…

— Боже мой! — огрызнулась Иззи, прерывая свою пару. — Он никогда не говорит нам ничего! Либо принеси мне колу, либо забудь об этом! Ты же знаешь, что для него это просто работа!

Кейл ничего не сказал, просто продолжил держать СиДжея. Он не стал говорить, что для него это было чем угодно, но только не работой. После того как увидел, что этот кусок дерьма сотворил с Хлоей, решил дать единственное, чего поклялся никогда не давать ни одной женщине.

Свою защиту.

До конца его жизни Хлоя и ее дети будут под его присмотром и защитой. Ее дети, Боже помоги ему, доживут до своего бессмертия. Как бы ему ни было больно защищать новых Стражей, но у него не осталось выбора. Нельзя защищать мать, а не детей, нельзя позволить Хлои ощутить боль от потери ребенка. Для всех же остальных оборотней Хлоя принадлежала ему.

— Никто не принесет мне кока-колу? — потребовала Иззи, когда тишина в комнате сгустилась до опасной степени.

Одновременно оба мужчины обратили свои взгляды на маленькую женщину, кормящую грудью свою новорожденную дочь, и рявкнули:

— Нет!

Иззи демонстративно отвернулась, задрав свой маленький носик.

— Тогда я ненавижу вас обоих, — сказала она с высокомерным фырканьем, от которого они оба закатили глаза и попытались скрыть улыбку, несмотря на напряжение в комнате.

Иногда она чертовски милая.

— Если тебе понадобится наша помощь, ты расскажешь, — заявил Крис, испортив его почти хорошее настроение.

— Нет, — мгновенно ответил он, потому что не нуждался в их помощи.

— Как именно ты планируешь найти других Стражей без нашей помощи? — спросил Крис с искренним любопытством в голосе, осторожно садясь на стул у кровати.

— Также как я справлялся с другой своей работой, — ответил Кейл, целуя СиДжея в голову, прежде чем аккуратно положить спящего малыша на кровать и встать, убедившись, что положил подушке с обеих сторон от него, чтобы мальчик не упал.

— И как же?

— Прости, — сказал он, наклонившись над малышами и целуя Иззи в макушку, игнорируя ее недовольное фырканье в ответ, — но это коммерческая тайна.

* * *

— Как она?

Кристофер отвел взгляд от своего быстро остывающего бокала с кровью и пожал плечами.

— Думаю, настолько хорошо, насколько можно было ожидать.

Что ни о чем не говорило.

Последние несколько часов он держал ее в своих объятиях, пока она лежала там, уставившись в пространство, и казалась потерянной для всего мира. Она не двигалась и не говорила с тех пор, как сломалась. Он вытер ее, одел и уложил в постель, после того как уговорил взять у него немного крови. Как только закончила, Хлоя закрыла глаза и задремала.

Она ушла в себя, и Кристофер понятия не имел, как ее вернуть.

Ефраим кивнул, когда схватил стакан и налили себе крови. Он сделал глоток, съежившись от холодного металлического привкуса, и сел напротив Кристофера за кухонный стол.

— Что планируешь теперь делать? — спросил он, делая еще один глоток, прежде чем отодвинуть стакан и с отвращением покачать головой.