Высокий, сильный, опасный

– Дженнифер, мы должны быть очень осторожны. Очень осторожны. Опасно знать слишком много, ты не думаешь? Но что бы ты сказала… Словом, я думаю… убийство двух актрис – дело рук кого-то из нашего окружения.

– Энди, я бы сказала, что ты должен сообщить мне, кто это. И нужно все рассказать в полиции. Сказать им, кого именно ты подозреваешь.

– Тихо на площадке! – крикнул Джим. – Энди… Дженнифер? Вы готовы? Камера! Свет! Поехали…

Они начали сцену. Несмотря на то что Энди чувствовал себя не лучшим образом, ему никак нельзя было отказать в профессионализме. Он не сбился ни разу.

– Снято! – воскликнул Джим Новак. – Мы можем двигаться дальше. Энди, ты свободен.

Помахав Джиму, Энди направился к выходу. Дженнифер хотела пойти следом за ним, но Джим остановил ее:

– Дженнифер, ты куда? Ты мне нужна. Быстренько переходим к сцене в спальне, – командовал он. – Реквизит готов, сейчас ты дома одна и достаешь из сумки тест на беременность. Поняла? Все так, как мы репетировали. Мы начнем прямо отсюда.

– Джим, подожди минутку, – попросила она. – Мне нужно поговорить с Энди.

– Поговоришь позже, давай, Джен, мы не можем нарушать ритм.

Она послушно пошла на свое место в спальне, ощутила на лице свет, почувствовала, как двинулась следом камера, услышала голос Джима:

– Дубль первый… начали!

В тот день снимали сцену страстного объяснения между героями Конара и Дженнифер. Та, где героиня Дженнифер узнает, что она беременна, уже была снята раньше. В кино такая чехарда случается часто, но даже «мыльная опера» не в состоянии изменить естественный ход вещей. Дети могут появляться на свет хоть каждый день, но для этого родители должны иметь интимные отношения.

Дженнифер просматривала текст. В сценарии было написано, что она швыряет в де Виля что попадется под руку, пока он не затащит ее в постель.

Недаром Дженнифер слыла хорошей актрисой. А в этот день она превзошла самое себя. Весь тот яд, всю ту тихую ярость, что вызывал в ней Конар, она вложила в голос своей героини.

Ворвавшись в коттедж де Вилей, где он предполагал встретиться с другой возлюбленной, Дженнифер – Натали вошла в сцену, прихватив со стола бутылку с вином, она была слегка навеселе. Натали Валентайн немедленно начала обвинять де Виля в попытках соблазнить ее сестру и с жаром кричала ему, что он не имел права приезжать и врываться в их жизнь. Он вернулся в долину, чтобы манипулировать ими и лишить обеих покоя. Он намеревался завести роман с ее сестрой! И тогда она напомнила ему, что он точно так же клялся в любви ей, любил ее страстно и безответно… – и, не в силах больше говорить, запустила в него бутылкой.

Почти рядом.

Но мимо.

Следом полетела книга.

И угодила ему прямо в грудь.

Он схватил ее, то есть Натали, как и требовалось по сценарию, ясно было, что он сильнее. И не вызывало сомнений, что он сделал это защищаясь. Он швырнул ее на постель, и, как и требовалось, она подчинилась. Далее ей следовало почти лишиться сознания, борясь с его поцелуями, и она почти лишилась. Потом она сдалась окончательно, ощутив на себе тяжесть его тела, и на этом сцена заканчивалась, но Джим опять забыл сказать «стоп». Когда он наконец опомнился, в павильоне стояла мертвая тишина, а потом разразился гром рукоплесканий. Аплодировали костюмеры, осветители, ассистенты – словом, все, кто присутствовал на съемке. Джим подлетел к ним.

– Черт возьми, мы поднимем наш рейтинг! Вы двое погорячее, чем июль на экваторе, – захлебываясь от счастья, говорил он. – Я потрясен. Нет слов. Дождаться не могу, как бы поскорее увидеть это на экране.

Погорячее, чем на экваторе. Надо же!

Конар опустил глаза на Джен, скрипнул зубами, желваки заиграли. Она тоже взглянула на него, обдав ледяным холодом. А он в который раз подумал – до чего же красивая женщина.

Совершенство во всем. Да, он видел это и прежде. А сейчас наслаждался нюансами – звуком ее голоса, ее неуловимой улыбкой. Ее преданностью Эбби. И тому, как крепко она стояла на земле. Да, конечно, он любил ее, хотел ее. Но чем больше он любил ее, тем больше она выказывала свое отчуждение… как сейчас. Он снова читал в ее глазах холодное подозрение.

– Конар…

– Не волнуйся, я уберу свои руки, – сказал он ей.

– И свою грудь тоже. И голые ноги, – прошипела она, тихо, но ядовито.

Он был в халате и трусах, то есть одет именно так, как указывалось в сценарии. Она, напротив, более-менее одета. Он всего лишь спустил с ее плеч тонкие бретельки маленького черного платья для коктейля.

– Господи, дождусь ли я когда-нибудь сцены, где ты будешь нормально одет? – раздраженно фыркнула она, тыча пальцем в его голую грудь.

– Разумеется, и я выбираю смокинг, – заявил он. – Прошу прощения, мисс Коннолли, до чего же приятно работать с вами! Если снова попытаетесь биться со мной до последней капли крови, то пеняйте на себя, я сломаю вам руку.

Он быстро поднялся, оставляя ее на постели. Повернувшись к выходу, он понял, что глаза всех присутствующих на площадке прикованы к ним.

Конар коротко кивнул Джиму и вышел.

Войдя в гримерную, он быстро переоделся, боясь, что Дженнифер опять уедет без него.