Высокий, царственный и сварливый (ЛП)

— Потому что, — прошептала я. Сильная боль пронзила мою грудь. — Я не могла встретиться с ним лицом к лицу. Я чувствовала себя виноватой. Это моя правда, но кто — то использует её, чтобы причинить ему боль, а он этого не заслуживает. Это последнее, чего я хочу для него.

— А как насчет тебя? Потому что ты тоже не заслуживаешь боли, Эсмеральда.

— Я знаю, но у меня нет выбора. Это моя реальность; я должна с этим жить. Кай не обязан. У него есть выбор. Он не обязан нести это бремя. Но он пытается, и я…Что, если он потом пожалеет об этом?

— Если у него есть выбор, моя дорогая, — сказала она, переворачивая мою ладонь и проводя большими пальцами по её тыльной стороне. — То это в его праве выбирать всё, что он захочет. Но мне кажется, что ты пытаешься сделать этот выбор за него, а не принять то, что выбрал он.

— Но его выбор…

— Это ты, — сказала она мягко, как неоспоримый факт. — Принц Кай выбрал тебя. И из того, что я слышала, он со вчерашнего дня носится повсюду, делая всё, что в его силах, чтобы защитить твою тайну. Он также скрыл правду, насколько мог, от своей собственной семьи, — она сделала паузу. — Я была там, когда он сказал своим родителям, что в записи, которую прислали на электронную почту, ты рассказываешь ему о своей размолвке с королем Каримом, но мне показалось, что это не так. После этого он остановил меня, чтобы рассказать правду о записи.

— Ты знаешь, что он сказал мне, когда я спросила, почему он не сказал им правду? — спросила она. — Он сказал: “Потому что это правда Эсмеральды, и, если она не хочет, чтобы кто — нибудь знал, тогда я позабочусь о том, чтобы никто не узнал. Включая мою собственную семью”.

Жгучая влага затуманила мой взгляд, превратив лицо мамы Катии в размытое пятно.

— Он не проводит каждый час бодрствования, пытаясь найти людей, которые это сделали, потому что боится, что правда выйдет наружу. Он делает это, чтобы вернуть тебе власть над твоей собственной правдой.

Я сморгнула застилающий глаза стыд и опустила голову.

— Я трусиха.

— Нет, милая. Ты не трусиха. Ты напугана. И я не сомневаюсь, что отчасти этот страх вызван тем, что ты беспокоишься о том, что это значит для людей, которых ты любишь. И я думаю, что ты проецируешь себя на других, — она откинула волосы с моего виска, проведя двумя пальцами по моему уху. — Я думаю, что твой страх за них является отражением того, насколько ты боишься за себя. Но тебе легче беспокоиться о других, потому что это то, чем ты занималась так долго. То ли из чувства вины, то ли из чувства долга, я не знаю, но ты пытаешься не ставить себя на первое место. Итак, беспокойство о Кае — это твой способ справиться с тем, что ты чувствуешь.

Я не могла сдержать слёз, когда правда её слов сорвала с меня завесу, оставив меня незащищенной, раненной, истекающей кровью. Я отчаянно искала слова, чтобы отрицать это, скрыть это. Но она была права.

Тебе нельзя плакать. Будь благодарна за то, что у тебя есть. Не жалуйся, ты даже не настоящая принцесса. Долг превыше всего, всегда. Твои чувства не имеют значения. Не давай ему повода выгнать тебя.

Тебе никогда не суждено было стать частью этой семьи, так что просто заткнись и не высовывайся.

Я сбилась со счёта, сколько раз говорила себе эти вещи, приучая себя ставить свои чувства на последнее место. Я была убеждена, что мои обстоятельства означают, что я должна принимать то, что мне дают, и не просить ничего большего. Что мне не позволено бояться, показывать боль или жаловаться. Именно по этим причинам я более десяти лет без каких — либо возражений принимала холодное обращение Карима.

Чувство вины за то, что я была ошибкой моего отца, за то, что изо всех сил старалась сыграть роль, которая мне не предназначалась. Наказание за разрушение семьи — я была причиной того, что Карим и мать отдалились друг от друга.

Но я всегда боялась того, что произойдет, если всплывет моя незаконнорожденность.

Просто было трудно беспокоиться о себе, когда я так долго убеждала себя, что не стою того, чтобы из — за меня волноваться. Поэтому я беспокоилась о том, чтобы сохранить это в секрете, чтобы не навредить окружающим.

Мне было легче оттолкнуть Кая, чем признать, что я была в ужасе от того, что мне скажет мир.

Мама Катия нежно обняла меня одной рукой, обхватив мою голову сбоку, и направила меня на сгиб своей руки.