Высоко над уровнем моря

— Видишь слева «духовскую» тропу? — командир отделения повернул Вадима в нужную сторону.

— Ага, — ответил тот, хотя ровным счетом ничего не увидел.

Детали скрадывались в однообразном горном ландшафте, красно-буро-желтом: цвета скал, трещин, провалов и выжженной солнцем скудной растительности.

— Над ней дерево, — сержант довернул Вадима еще на полметра, — Вот там она и должна рвануть.

«Может, она уже рванула, а я проморгал?» — беспокойно подумал Вадим. Он посмотрел на невозмутимое лицо сержанта с редкой светлой щетиной, пробившейся на коричневой от загара щеке, — «Что-то слишком долго она летит».

— Горы скрадывают расстояние, — произнес сержант, отвечая на не прозвучавший вслух вопрос, — Кажется близко, а на самом деле… Тут все — обман! — закончил он неожиданно жестко.

Тут Вадим краем глаза заметил небольшое облачко, как бы невзначай взметнувшееся около темной нитки тропы («Вот она где!»), упрямо ползущей по склону горы.

Облачко взметнулось и опало. Порыв ветра быстро разметал его, снес в сторону. Звук разрыва Вадим так и не услышал.

— Все, концерт окончен, — ответил командир отделения на второй, такой же немой вопрос Варегова «что дальше?»

Он взглянул на молодого солдата и совершенно другим тоном — властным, не допускающим раздумий, добавил:

— Отдохнул? Тогда, Варегов, хватай бачок и дуй за водой. Восхождение свое ты уже отметил. Мухин! — окликнул сержант солдата, сидевшего, свесив ноги, на бруствере мелкого окопчика, — Пойдешь вместе с ним, старшим.

…Странное дело, попадаешь на войну, а ее нет. Вернее, не чувствуешь. С детства, проглатывая запоем книги про нее, представлял «театр военных действий» скопищем снующих людей, железа, огня и дыма. Атаки, контратаки…

Из репортажей по телевизору, повествующих лопухам в Союзе о героической афганской войне, насмотрелся на сплошные ревущие «вертушки», проводки колонн под грохот разрывов, коварных душманов в длинных серых рубахах, чалмах и с китайскими «калашниковыми» в руках…

…А тут — какая-то экскурсия по экзотической азиатской стране.

Колонна из «Уралов» пылит по дороге, утыканной по обочине редкими разлапистыми кустами. И ты, подобно туристу с пробковым шлемом на голове и фотоаппаратом на голове, простодушно восклицаешь: «Так это и есть миндаль?!»

Высоченные, узкие, как клинки, деревья вырастают на пути. «Так и здесь есть пирамидальные тополя?» — восторженно приветствуешь воспоминания из детства, когда отдыхал с попой-мамой в Геленджике.

За тополями появляются низкие, глухие глинобитные заборы, скрывающие под стать им домишки с плоской крышей, больше смахивающие на пародию старых ферм в русском селе. «Смешно, там у нас в таких скотину держат, а здесь люди живут… Это и есть кишлак? А вон в том, побеленном и с крашенными оконными рамами богатей живет? Мда-а…»

Критическим взором осматриваешь окрестности, чувствуя в душе гордость за причастность к иной цивилизации.

Наверное, такие же чувства испытывал Джеймс Кук, мореплаватель и цивилизатор окраин земли, поглядывая на покрытые бабановыми листьями хижины дикарей. Правда, впоследствии дикари преподнесли ему замечательный урок, приготовив из него аппетитный ужин и наплевав при этом на ружья и пушки моряков.

Мораль, необходимая для любого «цивилизатора»: поскольку Земля круглая, то окраин на ней быть не может. И любой остров Папуа-Новой Гвинеи является в своем роде неповторимым и достойным уважения пупом земли, что и Лондон с Нью-Йорком.

Но это знание обычно приходи позже. А пока…

Босоногие ребятишки, черные то ли от загара, то ли от грязи, машут вслед колонне руками. Угрюмые взгляды заросших бородами мужчин заставляют внутренне поджиматься и отвечать таким же колючим прищуром. Женщины в цветастых плстьях до пят, с черными мешками и покрывалами на головах, будят совершенно другую реакцию бесплатных туристов, как минимум полгода переживающих половое воздержание:

— Пацаны, смотрите — паранджа! Своей девчонке такую же пошлю!

— Го-го-го! Каменный век! Гляди: у этой только нижняя часть лица закрыта, вишь, как глазами стрельнула! Пацаны, больше на русских телок не смотрю — тут покруче биксы ходят!

— Тогда тебе обрезание надо будет сделать. По самые помидоры!..

— Ха-ха-ха!!!

— А это что за серьезные ребята с «калашами» на перекрестке стоят? Сорбозы? Армия местная, что ли?

— Эти, вроде, рады нам. Вишь, как улыбаются…

— Еще бы, без нас им кранты. Хотя, бывает, целыми полками к «дуъхам» переходят. Ненадежная публика.

— У-у, сволочи…

— Смотри — смотри: мужик в европейском пиджаке идет Руку к сердцу прижал. Приветствует!

— А ты ему тоже кепочкой помаши!

— Го-го-го!!!

Реплики, шутки, подначивания, хохот.

И плевать, что у бортов в конце кузова сидят «старики» с оружием в руках, сопровождающие молодое пополнение. Плевать, что с обоих концов колонну ведут «бээрдээмки»…