Высокое искусство

Тираспольский Исаак Ильич, подполковник запаса, г. Ростов н/д

От М.А. Алексеева. Ленинград. 9/XII.1964

Дорогой Корней Иванович!

Спасибо Вам за «Высокое искусство». Я был восхищенным читателем самой ранней из ее редакций и оставался им в течение последующих десятилетий, когда Вы продолжали ее совершенствовать. В моих глазах эта книга была давно уже классической, в которой, казалось, уже ничего нельзя было менять без повреждений целого. И вдруг Вы посылаете мне ее новую переработку, нужно сказать прямо – удивительную по приближению ее к интересам сегодняшнего дня! «Высокое искусство» не перестало быть творением истинно классическим, но приобрело много новых ценных качеств, и новая редакция книги теперь необходима каждому литератору – так всеобъемлюща ее проблематика, так широка ее «материальная» база – в виде литературных примеров и ссылок на «литературу вопроса»… Я уже не говорю о том, что чтение книги в высшей степени увлекательно, что написана она действительно с «высоким искусством».

Письмо от Д.С. Лихачева не включено в публикацию на сайте.

От Е.Г. Эткинда. 4 декабря 64

Дорогой Корней Иванович!

Огромное Вам спасибо за книжку <…> Интереснейшая вещь: оно («Высокое искусство») росло с естественностью дерева, росло почти полстолетия, – Вы отрезали засохшие ветки, и вырастали новые, и в книге нет нисколько ни искусственности, ни разностильности, ни швов. Зря Вы сами ругали своего взрослого «сына» – ему, глядите, уже сколько лет, – для книги такого возраста достаточно, чтобы выйти на пенсию, – а она по-прежнему работает, – участвует в современной полемике, как совсем молодая. По-моему, надо уже приступать к новому изданию, – пусть «Высокое искусство» растет дальше. Например, надо бы его расширить за счет последнего восьмитомника Шекспира – переводы Линецкой, Корнеева, Донского, Гнедич, Левика существуют, а о них ничего еще не написано. Кому же это сделать, как не Вам?

От М.Ф. Лорие 26/III (1965)

Дорогой Корней Иванович!

Я нашла ту тетрадь, где записывала свои мысли при перечитывании Вашей книги о переводе, никаких откровений (моих) там нет, но вижу, что соображения шли в основном по двум линиям. Во-первых, то, о чем я Вам говорила: Вы пишете: «хороший переводчик все время думает по-русски». Вот это очень важно, и у Вас никак не развито. Тут возникает много всяких мыслей – о том, как необходимо и как порою трудно целиком избавиться от «гипноза подлинника», о том, что переводчик всегда должен одновременно помнить все произведение, которое он переводит, а не только данное его место, том, что, когда переводчик думает на своем родном языке, на который он переводит, в переводе его небрежно будет много отдельных несходств с подлинником, которые, однако же, служат конечной цели – максимальному сходству всего перевода с подлинником в целом. Короче говоря – отсюда идет большой разговор о психологии перевода, о которой у нас почти ничего нет.

От Левона Мкртчяна. 6 декабря 1964г.

Дорогой Корней Иванович!

Очень и очень вам признателен за книгу и за внимание. Книга мне необходима, так как я читаю в университете курс о художественном переводе. Она необходима моим студентам, которые, однако, боятся не достать ее, ибо 15 тысяч для вашей книги – тираж до обидного маленький. Я обрадовался книге еще и потому, что привожу сейчас в божеский вид рукопись небольшой работы в 6 листов «О стихах и переводах».

Давно уже много и убедительно пишут, что о художественном переводе нужна книга писателя, что это – область литературоведения, а не лингвистики. Вы создали такую книгу. Ваше «Высокое искусство» облегчит работу литературоведов, разрабатывающих проблемы перевода, а многих писателей книга привлечет к работе в этой труднейшей области филологии.

От А. Кунина. Январь (1965).

Дорогой Корней Иванович!

С большим удовольствием прочел Вашу книгу «Высокое искусство» (1964 г.) и от души порадовался, что Вы не лингвист. Потому и книга получилась такая нужная и эмоциональная. Лингвист обязательно был бы суховат и схематичен. Исследование частных проблем перевода с лингвистической точки зрения не более, как арифметика художественного перевода, а то, что Вы и Эткинд делаете – это высшая математика.