Сторонние наблюдатели вроде того же лодочника зарабатывали на общем хаосе и делали ставки — сумеет ли правитель сдерживать Мильвесс в узде еще буквально два-три дня. Потом начинался Турнир, и всем было ясно, что буйство уличной толпы естественным образом перейдет на трибуны, перельется в погромы еретиков-двоебожцев и прочие кровавые, но безопасные для властей формы. А тем временем, господские дома превращались в крепости, наемники подорожали в два раза, и даже у плохонького бретера в кошеле пело настоящее золото.
Два дня, подумала и приободрилась Елена, два дня хаоса… Хорошее время, чтобы унести ноги. Воздух Мильвесса для нее теперь вредоносен, а Флесса, вероятнее всего, пока будет занята городскими конфликтами. Тем более, сопоставив мешочек с медью на столе герцогини с увиденным и услышанным лично, Елена укрепилась в предположении — своенравная дворянка завязана в мутных делах по самые непроколотые уши.
«Пантократор, ты играешь за меня? — молча спросила она у темнеющего неба, положив руку на сердце. Лодочник заметил жест и отреагировал сообразно, салютом весла и воплем:
— Нет бога кроме Единого! Долой проклятых двоебожников!
Вокруг подхватили крик, проклятия двоебожцам разносились далеко над водой, перекликаясь с воплями на мосту. Там уже дрались, всерьез, не до крови, а смертно. Елена поморщилась от криков боли, ей все это напомнило работу в тюрьме. Противники, тем временем, ожесточенно молотили друг друга, сойдясь толпа на толпу посередине широкого моста. То и дело кого-нибудь выбрасывали через низкий парапет, а некоторые прыгали сами, решив, что с них достаточно. Река закручивала буруны и воронки вокруг широких опор — «быков», раненый, попав туда, как правило, уже не выплывал, живым по крайней мере. Первые трупы уже качались на волнах, попадая под весла матерящихся перевозчиков.
Елене ни к селу, ни к городу вспомнилось услышанное некогда знание, что естественное стремление зодчих сделать опоры прочнее и толще как раз приводили к ускоренному износу быков под мостами. Толще колонна — сужается путь для воды, усиливается постоянное давление на преграду.
В криках на мосту больше не слышалось ничего человеческого, рев озверевшей толпы теперь смахивал на хор голодных гиен. Бой окончательно превратился в обоюдную резню.
— Ниже, — скомандовала Елена, решив, что лучше пройти еще пару улиц пешком, чем высаживаться рядом с настоящей зоной боевых действий. Лодочник кивнул с полным согласием. Похоже, умные мысли пришли во многие головы одновременно, потому что плавсредства, как по команде начали «разбегаться» менять маршрут, избегая площадей у концов моста. Зато к быкам и ниже по течению устремились совсем убогие лодчонки, а то и вкривь, вкось сбитые плотики. Их владельцы не нашли рисковых клиентов, так что теперь спешили на помощь утопающим, рассчитывая на вознаграждение.
Как вовремя она озаботилась топориком… Чертежник не учил Елену особым приемам боя с топором-клевцом, но показал, как принимать и отводить им удары длинномером, «открывая» противника для контратаки или удара вторым оружием. Редкая техника, которой виртуозно владел, по легендам, знаменитый Венсан Монгайяр. Нож есть, абордажный «товарищ» есть, можно справиться даже с не очень крепко бронированным противником. Крюк прошьет и кожу, и кольчугу, а бригандины и, тем более, пластинчатый доспех цеховые с бандитами не носят — глупо и дорого.
Над рекой воняло тиной и отбросами, на мосту орали и гремели оружием. Весла молотили по волнам, поднимая брызги. Елена поежилась, глядя на холодную воду. Несмотря на плащ, одежда потихоньку набиралась влаги, вытягивая тепло из продрогшего тела. Неожиданно гул бьющихся на мосту сменил тональность, не стал тише, а скорее зазвучал более низко, перейдя от истеричной жажды крови к настороженному жужжанию. Елена обернулась и увидела, как на площадь, что лежала впереди слева, выезжают кавалеристы, около десятка рыцарей в полном вооружении.
На самом деле всадников было куда больше, поскольку каждого латника сопровождала свита, по крайней мере, в два-три человека. Однако сержанты и конные лучники остались позади, как и половина основной боевой группы. А пять или шесть самых тяжело бронированных двинулись непосредственно к мосту.
Елене доводилось встречать на улицах настоящих рыцарей, но случалось это редко, недолго и, как правило, издалека. В Городе попросту не было нужды садиться на дестрие и скакать по улицам в полноценном «обвесе». А обычные турниры, где можно было ослепнуть от сияния полированного металла, гостья из другой вселенной не посещала.
Рыцари находились как истина в «Секретных материалах» — где то там, далеко за городскими стенами, в мире войны и полевых сражений. Теперь же Елена видела сразу отряд тяжелых кавалеристов, несколько настоящих «копий». И отчетливо понимала, почему конные латники веками господствовали на поле боя. Они просто были очень страшными. Невероятно страшными, начиная с коней.