Высокое Искусство (СИ)

Лошадь со стороны кажется довольно небольшой, а дестрие, как правило, был еще ниже обычного коня. Но в каждом движении зверя войны сквозила жуткая и совершенно не звериная целеустремленность, точность. Буквально машинная компактность, готовая в любое мгновение превратиться в энергию разрушения. Несмотря на закованных в броню наездников и собственные латы, лошади ступали легко, но в то же время как-то жестко, высекая искры подковами. Шлемы на мордах были украшены чеканкой, изображающей демонические рожи, что добавляло эффект устрашения.

Прежде, слушая баллады и всевозможные истории про рыцарскую доблесть, Елена обычно пожимала плечами, думая, что это наверняка сказки — ну не может обычная лошадь проскакать на копийного «ежа», тем более, пробить его. Да и в прошлогоднем видении кавалеристы неплохо так огребали от пехоты. Теперь женщина смотрела и понимала — может, еще как может!

Если глянуть спереди, пусть и под углом, становилось понятно, что «рыцарь», как совокупная боевая единица, забронирован вроде танка, с предельной защитой в лобовой проекции. Всадник сам по себе напоминал ожившую статую из металла. Коня же прикрывал мощный нагрудник, такой же мощный шлем с маленькими круглыми отверстиями для глаз, да еще забранными мелкой решеткой. У некоторых под нагрудником опускался еще и кольчужный подол или расшитое стеганое покрывало едва ли не до копыт. Ни дать, ни взять — живой таран, который даже будучи убит на месте, все равно пронесется вперед хотя бы за счет инерции.

Елена поежилась, крепче сжала топорик под плащом и снова поежилась, теперь от того, насколько слабым и бесполезным показался небольшой клевец на фоне железных кавалеристов. Пятерка всадников, без копий, не доставая оружия, двинулась прямо на толпу, не меняя скорости, размеренным шагом, без криков и девизов. Лишь громко звенели подковы и камень. Слабый ветерок шевелил прапорцы с гербами за спинами кавалеристов. Тысячеглазое, многорукое чудовище, которое считанные минуты назад безумствовало в неутолимой жажде крови, на глазах теряло запал и энергию, исходя ужасом как раскаленный клинок, опущенный в студеную воду средь клубов пара.

Как по команде, но без всякой команды рыцари достали плети, больше похожие на толстые бичи, пришпорили коней и прижали толпу, как гидравлический пресс, с кажущейся неторопливостью и в то же время без малейшей заминки. Впереди них катился пронизывающий ужас, заставляя горожан топтать друг друга, рубить в спины недостаточно быстрых, кидаться через парапет в ледяную воду. Все, даже ледяные воды под мостом, казалось менее страшным по сравнению с живой сталью, накатывающей под мертвенный звон и хруст металла. Гневный рык толпы сменился воем, кавалеристы чуть замедлили ход, опустили кнуты, дозволяя панике закончить работу. Кони шли, как четвероногие терминаторы, чуть раскачивая головами, методично и обучено затаптывая упавших. Пар от могучего дыхания валил из-под конских масок. За пятеркой всадников не поднялся ни один человек.

Елена отвернулась, запахнула мокрый плащ. К мертвецам она давно привыкла, но такое столкновение толпы и господ войны оказалось в новинку. И нельзя сказать, что это было впечатление, которое хотелось бы удержать в памяти. Лодочник тоже растерял говорливость и молча греб, забирая все правее, ниже по течению. Для Елены это означало еще с полчаса ходьбы по вечерней улице почти без освещения, однако женщина не возражала. Все, что угодно, лишь бы подальше отсюда!

Два дня… Да пусть хоть два года. Если за Императора встанет хотя бы сотня-другая таких чудовищ в броне, Мильвесс может буянить до второго Катаклизма. Лишь собратья по оружию или горская пехота могут выстоять против латной кавалерии, а им неоткуда взяться на улицах Города.

К дому Баалы Елена подошла уже в темноте, так и не придя к окончательному решению, что ей нужно делать. Но, тщательно заперев дверь и зайдя на кухню, совмещенную со столовой, поняла, что все уже решено за нее.

— Там, — Баала качнула головой, указывая наверх.

— Понимаю, — кивнула Елена. Посмотрела на Мурье и честно, как человек, которому больше нечего терять, сказала:

— Как же ты мне надоел!

— Взаимно, — ответил телохранитель, дожевывая куриную ножку. Держал он ее, впрочем, левой рукой, а правую оставил свободной и близ меча. В неярком свете очага и трех свечей лицо телохранителя казалось отмеченным печатью смертельной усталости.

— И как я спутников не заметила… — подумала вслух Елена. — Дом окружен?

— Кривоглазая, видать, — хмыкнул Мурье. — Конечно.

Малышки нигде не было видно, однако крови также не имелось, и Баала казалась довольно спокойной, так что происходящее вселяло определенную надежду. Как бы то ни было, Флесса, похоже, не намеревалась распространять месть на сторонних людей. Елена скинула плащ на ближайший к очагу табурет, мокрая ткань сразу начала парить. Не смущаясь ни ловага, ни карлицы, лекарка проверила, хорошо ли вынимается из ножен клинок, не зацепится ли крюком топорик.

— Плесни еще, — приказал Мурье, стукнув оловянной кружкой. Баала молча достала кувшин.