Высокое напряжение

— С такой, как я? — мой голос срывается. Требуется пара секунд, чтобы прогнать мешающий в горле ком. Нет, не время раскисать. Если уж рвать, то по живому. И выносить все стойко, без слез и истерик. До такого я точно не опущусь, не дам ему насладиться своей слабостью.

— Если уж начал, договаривай и называй все своими именами.

Молчит. Лишь уголок губ слегка приподнимается в ленивой улыбке. Он будто чужой мне. Словно и не мой Лев. Нет, этого холодного и жестокого мужчину я не знаю. На такого Богатова я никогда даже не посмотрела бы.

— Да ладно тебе, — смеется, почесывая подбородок. — Там, в Италии, все было круто. Я утер нос Фернандо, слишком давно бесил меня этот зазнавшийся кусок дерьма. Но и бонусом была ты. Все было здорово, Тата, но я понял, что устал. Да и пора строить свою жизнь, — обернувшись, подзывает к себе Январскую, а та, словно ручная собачонка, тут же подбегает к хозяину, ластясь у его ног.

Я будто не понимаю его слова. Все слышала, каждое из них, но мозг отказывается их принимать. Стою неподвижно, смотрю на них, а внутри — ничего. Тишина, и пульсация в груди. Я знаю, скоро рванет. У меня в запасе считанные минуты, и нужно уходить отсюда как можно скорее, чтобы не дать им увидеть свою боль.

— Ой, Тата, привет, — протягивает довольно Лена, прижимаясь к Богатову. — Смотри, какое кольцо мне подарил Лев. У нас свадьба через месяц, — протягивает мне ладонь с огромным сияющим камнем на кольце.

— Если решишь уволиться, я пойму, — говорит Лев, не дождавшись от меня ответа. — С меня хорошие отступные. Сможешь слетать сама на Бали, или подругу возьмёшь, — усмехается, прижимая к себе Январскую.

— Лева, пойдём, губернатор сейчас будет тост говорить, — шепчет ему на ухо дама. Кивнув мне, он разворачивается и, будто ни в чем не бывало, уходит с ней, оставляя меня одну. С растоптанным сердцем и растерзанной гордостью стоять и смотреть на их спины.

* * *

Мне казалось, я выплакала все, что могла. Голова гудела, глаза опухли, но все это такая ерунда по сравнению с тем, как болело в груди. Мне было трудно дышать от бушующей внутри агонии.

— Тата, ну, пожалуйста, хотя бы бульончика выпей, ты же совсем ничего не ешь три дня! Разве так можно издеваться над собой? — причитает подруга, сидя над душой. Зарываюсь головой в подушки, желая только одного — чтобы Дана наконец-то оставила меня одну, чтобы больше никто не напоминал мне, какое я жалкое существо.

Не хочу ничего. Просто лежать и подыхать, осознавая собственную никчемность. Никогда бы не подумала, что когда-то стану столь зависимой от человека, от мужчины. Впервые в жизни доверилась, а мои мечты так грязно и беспощадно растоптали.

Всегда считала себя сильной, только ни черта это не так. Богатов показал мне, что я слабая и глупая.

— Гетман, я не знаю, что с тобой делать. Честное слово, врача пора вызывать, — продолжает шантажировать меня Дана. Но я ничего не отвечаю. Не хочу.

— Подумаешь, мужик бросил. Тоже мне, конец жизни! Скажи спасибо, что так быстро свое лицо показал! А если бы вместе жили, да детей завести успели, вот тогда бы трагедия…

— Какие дети, о чем ты? — меня начинает мутить. Данкин голос звучит так же противно, как и крик банши. Сползаю с постели, направляясь в ванную. Все, что угодно, только не слушать ее причитания.

Я понимаю, подруга хочет мне помочь, но меня злят ее слова о Богатове. Она выставляет его сволочью и монстром, а я… я до сих пор не верю. Пусть дура, пусть глупая. Но не верю я до конца, что так просто он мог поступить со мной.

Доплетаюсь до ванной, борясь с головокружением. Чувствую, как начинает тошнить. Приседаю у унитаза, едва успев поднять крышку, извергаю скудное содержание желудка. Теперь боль не только в груди — скручивает все тело. Приподнимаюсь к раковине, умываюсь холодной водой, стараясь прийти в себя. Тошнота отступает, и теперь я снова могу дышать.

Смотрю на себя в зеркало. На кого я стала похожа? Под глазами круги, лицо опухло, на голове — непонятно что. Сбрасываю с себя одежду, переступая порожек душевой. Включаю воду и несколько минут просто отмокаю. И тут же мысли к нему возвращаются. К тому, как Левсмотрел на меня, когда купал, словно маленькую девочку, как смотрел на меня… Снова затапливает боль. Согнувшись пополам, опираюсь ладонями о стенки душевой. Пытаюсь переждать приступ. А когда чуть-чуть отпускает, вдыхаю глубоко, набирая полную грудную клетку воздуха.

Нет, я так больше не могу. Все эти метания и сомнения. Весь этот бред не может быть правдой! Ни за что!

Вытираюсь полотенцем и, переодевшись, выхожу к подруге. Увидев меня в проеме дверей, Данка замирает с чайником в руках.

— Я еду к нему. Хочу поговорить, — с этими словами разворачиваюсь и ухожу в коридор. Взяв с комода сумочку, рыщу в ней в поисках денег и телефона. Гаджет практически сел. Подумываю над тем, чтобы зарядить немного, но нет. Останусь в квартире и могу передумать. Не хочу терять настрой.