Высокое окно

– Оглушили и застрелили в квартире. Почему – не знаем. В противном случае мы бы знали, чьих рук это дело. Такова ситуация.

– Кто это «мы»?

– Полиция и я. Я нашел тело. И должен был остаться там до приезда полиции.

– Что вы рассказали фараонам?

– Немногое. Как я понял из вашей вступительной речи, вы знаете, что я ищу Линду Конкист. Миссис Лесли Мердок. И я ее нашел. Она поет здесь. Не знаю, почему это обстоятельство должно скрываться. Ваша жена или мистер Ваньер могли бы сказать мне об этом. Но они этого не сделали.

– Все, что моя жена может рассказать ищейке, может поместиться у комара в глазу.

– Несомненно, у нее есть свои причины, – сказал я. – В любом случае это не так уж важно. Действительно, то, что я нашел миссис Конкист, не очень важно. И все-таки я хотел бы немного побеседовать с ней. Если вы не против.

– Предположим, против.

– И все равно мне хотелось бы побеседовать с ней.

Я достал из кармана сигарету и начал катать ее в пальцах, восхищаясь густыми и все еще темными бровями мистера Морни. Они были выгнуты дугой – и весьма элегантной.

Пру хихикнул. Морни посмотрел на него и нахмурился; потом все так же хмуро посмотрел на меня.

– Я спросил вас, что вы рассказали полиции, – напомнил он.

– Я им рассказал так мало, как мог. Этот Филипс просил меня зайти к нему. Он намекнул, что ввязался в какое-то дело, которое ему не нравится, и ему нужна помощь. Когда я подъехал, парень был мертв. Это я и рассказал. Они полагают, что это не вся история. Вероятно, так оно и есть. Мне дано время до завтрашнего дня, чтобы восполнить пробелы в показаниях. Вот я и стараюсь их восполнить.

– Здесь вы напрасно теряете время.

– Мне показалось, я был сюда приглашен.

– Можете убираться отсюда к черту, когда вам заблагорассудится, – сказал Морни. – Или можете оказать мне за пять сотен некоторую услугу. В любом случае ни я, ни Эдди не должны фигурировать в ваших завтрашних показаниях.

– Какого рода услуга?

– Сегодня утром вы были у меня дома. Вы должны догадаться.

– Я не занимаюсь разводами.

Его лицо стало белым.

– Я люблю свою жену. Мы женаты только восемь месяцев. Я не хочу никакого развода. Она умница и, как правило, хорошо разбирается в обстановке. Но сейчас она развлекается с сомнительным субъектом.

– В каком смысле «сомнительным»?

– Не знаю. Именно это я и предлагаю вам выяснить.

– Уточните, пожалуйста, – сказал я. – Вы нанимаете меня на работу или просто отвлекаете от работы, которой я сейчас занимаюсь?

Пру снова хихикнул.

Морни налил себе еще бренди и опрокинул стакан в рот. Лицо его снова порозовело. Он ничего не ответил.

– Уточните, пожалуйста, вот еще что, – продолжил я. – Вы не возражаете против того, чтобы ваша жена развлекалась, но вы не хотите, чтобы она развлекалась с человеком по имени Ваньер?

– Я полагаюсь на ее сердце, – ответил Морни. – Но не на ее здравый смысл. Скажем, так.

– И вы хотите, чтобы я выяснил, что за ним числится?

– Я хочу, чтобы вы выяснили, какими темными делами он занимается.

– О! А он ими занимается?

– Думаю – да. Но не знаю, какими именно.

– Вы думаете «да» – или просто вам так хочется думать?

Он спокойно смотрел на меня несколько мгновений, потом выдвинул средний ящик стола, порылся в нем и кинул мне свернутый лист бумаги. Я развернул его. Это был серый бланк для счетов, заполненный под копирку. «Западная компания по снабжению стоматологическими материалами». Счет на тридцать фунтов кристоболита и двадцать пять фунтов белого альбастона – всего на семь долларов семьдесят пять центов плюс налог. Счет был выписан на имя Х. Р. Триджера, и на нем стоял штемпель «Уплачено». В уголке листочка значилось: «Л. Д. Ваньер».

Я положил счет на стол.

– Это выпало у него из кармана однажды вечером, когда он был здесь, – пояснил Морни. – Дней десять тому назад. Эдди поставил на эту бумажку свою огромную лапу, и Ваньер ничего не заметил.

Я посмотрел на Пру, потом на Морни, потом на свой большой палец.

– Это должно что-то значить для меня?

– Я полагал, вы толковый детектив и сами сможете все выяснить.

Я снова посмотрел на счет, свернул его и сунул в карман.

– Надо понимать, вы бы мне его не дали, если бы он ничего не значил.

Морни подошел к стоящему у стены черному с хромированной отделкой сейфу и открыл его. Он вернулся к столу, держа в руке пять новеньких банкнот, развернутых веером. Потом он сложил их, подровнял края и небрежно бросил на стол передо мной.

– Вот ваши пять сотен, – сказал Морни. – Уберите Ваньера от моей жены – и получите еще столько же. Меня не интересует, каким образом вы это сделаете, и я не хочу ничего об этом знать. Просто сделайте это – и все.

Я потянулся к новеньким хрустящим банкнотам трясущейся жадной лапой. И отодвинул сотенные бумажки в сторону.

– Вы можете заплатить мне, когда – и если – я заслужу, – сказал я. – Сегодня я удовольствуюсь небольшим интервью с мисс Конкист.

Морни не прикоснулся к деньгам. Он взял квадратную бутылку и налил себе еще. На сей раз он налил и во второй стакан и придвинул его через стол ко мне.