Высокое окно

– Тут я влип, это ясно. Но я не предполагал, что она знает. Должно быть, Морни все-таки позвонил ей. Он обещал не делать этого.

Дальше было просто.

– Сколько вы должны ему? – спросил я.

Нет, не просто. Он снова стал подозрительным.

– Если он звонил, то сказал бы. А мать сказала бы вам.

– Может быть, дело не в Морни, – вздохнул я, мечтая о стакане крепкого виски. – Может быть, повариха беременна от мороженщика. Но если Морни – то сколько?

– Двенадцать тысяч. – Он опустил глаза и покраснел.

– Угрожает?

Мердок кивнул.

– Пошлите его добывать деньги под липовые векселя, – посоветовал я. – Что он за человек? Серьезный малый?

Мердок снова поднял глаза, лицо его было решительным.

– Думаю, да. Думаю, они все такие. Специализировался в кино на ролях злодеев. Вызывающе красив, бабник. Но не думайте чего-то такого. Линда просто работала там – как работают официанты или музыканты. И если вы все-таки интересуетесь ею – вам будет трудно отыскать ее.

Я вежливо улыбнулся.

– Почему это мне будет трудно отыскать ее? Она ведь, надеюсь, не зарыта на заднем дворе?

Он резко поднялся, и тусклые глазки его гневно сверкнули. Чуть наклонясь над столом, он довольно аккуратно выхватил из внутреннего кармана маленький пистолет, на вид двадцать пятого калибра, который, похоже, приходился родным братом пистолету, лежавшему в столе Мерле. Направленное на меня дуло выглядело довольно зловеще. Я не шевельнулся.

– Тот, кто замышляет что-то против Линды, будет сначала иметь дело со мной.

– Это не слишком опасно. Обзаведитесь пистолетом посолиднее – или вы собираетесь бить из него мух?

Он сунул пистолетик обратно во внутренний карман, одарил меня тяжелым пристальным взглядом, взял со стола свои перчатки и шагнул к двери.

– Разговаривать с вами – пустая трата времени, – сказал он. – Вам лишь бы поострить.

– Минуточку, – остановил его я, обходя стол. – С вашей стороны было бы любезностью не упоминать в присутствии матери о нашей беседе. Хотя бы ради девушки.

Он кивнул:

– По количеству полученной информации наша беседа не кажется достойной упоминания.

– Вы действительно должны Морни двенадцать тысяч?

Он опустил глаза, потом поднял и снова опустил. И сказал:

– Такую сумму Алекс не поверит в долг и куда более деловому человеку, чем я.

Я приблизился к нему вплотную и сказал:

– Вообще говоря, я и не сомневался, что вы беспокоитесь не о жене. Полагаю, вы прекрасно знаете, где она. И от вас она вовсе не убегала. Она убежала от вашей матери.

Он поднял глаза и, ничего не говоря, начал натягивать перчатку.

– Может быть, она найдет работу, – продолжил я. – И сможет содержать вас.

Он снова посмотрел в пол, потом чуть развернулся вправо, и его кулак в перчатке описал в воздухе короткую четкую дугу. Я немного отвернул подбородок в сторону, поймал руку Мердока за запястье и медленно отвел кулак к его груди. Мердок отступил на шаг и тяжело задышал. У него была тонкая кисть. Я спокойно обхватывал ее пальцами.

Мы стояли, глядя друг другу в глаза. Он скалился и дышал тяжело и прерывисто, как пьяный. Круглые алые пятнышки горели на его щеках. Он попытался вырвать кисть, но я так навалился на него, что ему пришлось отступить еще на шаг, чтобы не потерять равновесия. Лишь несколько дюймов разделяло наши лица.

– Как случилось, что старик не оставил вам денег? – усмехнулся я. – Или вы все спустили?

Он ответил сквозь зубы, все так же пытаясь выдернуть свою руку из моей:

– Если вы считаете, что это ваше собачье дело, и если вы имеете в виду Джаспера Мердока, то… он мне не отец. Он меня не любил и не оставил мне ни цента. Моего отца звали Горас Брайт; он обанкротился и выбросился из окна своего офиса.

– Вас легко доить, – сказал я. – Правда, вы даете очень жидкое молоко. Я сожалею о том, что сказал о вашей жене и о вас. Я просто хотел вас разозлить.

Я отпустил его руку и отступил назад. Он дышал все еще тяжело и часто. Взгляд у него был по-прежнему бешеный, но голосом он владел хорошо.

– Отлично. У вас это получилось. Если вы удовлетворены, то я пойду.

– Я вам сделал одолжение, – сказал я. – Человек при пушке не должен так легко выходить из себя. Ходите лучше без оружия.

– Это мое дело, – сказал он. – Сожалею, что замахнулся на вас. Вероятно, вы не особенно пострадали бы от моего удара.

– Ничего, все в порядке.

Он открыл дверь и вышел. Из коридора донесся приглушенный звук его шагов. Еще один чудак. Я задумчиво постукивал костяшкой указательного пальца по зубам в такт удаляющимся шагам. Потом вернулся к столу, взглянул в блокнот и поднял телефонную трубку.

4

После третьего звонка на другом конце провода раздался тонкий, молодой, почти детский голос:

– Доброе утро. Офис мистера Морнингстара.

– Что, старик у себя?

– Кто его спрашивает?

– Марлоу.

– Он знает вас?

– Спросите мистера Морнингстара, не интересуют ли его ранние американские золотые монеты?

– Подождите минуточку, пожалуйста.

Наступила пауза, необходимая для того, чтобы привлечь внимание пожилого господина к тому факту, что кто-то желает побеседовать с ним по телефону. Потом в трубке щелкнуло, и раздался голос. Сухой голос. Можно даже сказать – растрескавшийся.