Высокое волшебство

Как бы в ожидании вопроса попугаиха Мачу Пичу умолкла и принялась откручивать клювом пуговицу на куртке Кита.

— Так вот, — заговорила она снова, не выпуская пуговицу из клюва, — само собой разумеется, что сама Одинокая Сила бессмертна. Но власть ЕЕ не бесконечна. И не беспредельна. ОНА ограничена влиянием Светлых Сил. И в этой борьбе, не дающей полной победы ни одной из сторон, можно смертельно устать…

Она опять умолкла, и слышалось только хрупанье пуговицы в ее крепком клюве.

«Пять биллионов лет, а может быть, и все десять, постоянной борьбы, поражений, ярости, крушения надежд и, конечно, одиночества», — размышляла Нита.

Одинокая Сила, как Нита, к своему изумлению, вдруг поняла, не была такой уж цельной натурой, ОНА противоречива, ОНА мечется, ОНА уже не так могущественна, как была вначале.

Кит выдернул пуговицу из клюва попугаихи и тут же поплатился за это: она больно ущипнула его за руку.

— Выходит, после всех этих битв ОНА так устала, что ЕЕ можно сокрушить? — спросила Нита.

Попугаиха капризно крякнула на Кита и откликнулась:

— Конечно! И ТАК устала ОНА уже очень давно. Дайрин была нужна вовсе не для того, чтобы еще разок потрепать Одинокую Силу. С этим справились бы и взрослые Волшебники. Вы что, не поняли еще своими круглыми головами, ЗАЧЕМ послали Дайрин? Они хотят не просто сокрушить Одинокую Силу. Они считают, что есть лучший выход.

Ниту вдруг осенило:

— Светлые Силы хотят, чтобы ОНА сама…

— Верно, — не дала ей договорить попугаиха. — Они надеются, что Дайрин заставит Одинокую Силу сдаться и, может быть, переродиться. Стать такой, какою ТА была до изобретения смерти. Если ОНА станет другой, то и все остальное… Понимаете, эффект добра очень силен. Его действие распространяется… Медленно, но неуклонно и повсюду.

Попугаиха спрыгнула с Кита и прошлась по полу на своих кургузых ножках, громко постукивая коготками. Она важно направилась к резервуару с водой и принялась пить.

Кит и Нита задумчиво молчали. Оба они размышляли об одном и том же. То, о чем только что поведала им Пичужка, казалось слишком малодостижимым. Как? Мир, в котором Вселенная подвержена неизбежной энтропии, мир, идущий к разрушению и смерти, мир, в котором люди разобщены, вдруг может совсем скоро преобразиться? Как представить себе мир, избавляющийся от ненависти, ужаса, зла?.. Это было бы так здорово, так замечательно, чудесно, что страшно даже мечтать о таком. Слишком много, чтобы осмеливаться желать этого.

«Но все же, — думала Нита, — все же если есть хоть один шанс…»

— Во вчерашних новостях, — вдруг как бы не к месту сказал Кит, — показывали сюжет о нападении на машину в Северной Ирландии. Ты видела?

— Нет.

— Эти молодцы грабители иногда нападают прямо на машины, — что-то в голосе Кита заставило Ниту внимательно посмотреть на него. — Иногда они поджигают машины, ограбив пассажиров. — Кит глядел прямо перед собой расширенными глазами. — Ты знаешь эти проволочные сетки на прицепах? В них можно посадить собаку, и она там прекрасно себя чувствует в дороге,

— Ага, — кивнула Нита.

— Так вот, кто-то ограбил машину с такой тележкой прошлой ночью и поджег. Вместе с собакой…

Нита побледнела. Кит тяжело вздохнул. Она знала, о чем он сейчас думает. О своем любимом псе Понче, развалившемся вальяжно в тележке позади машины отца Кита, — довольный и ленивый, беззащитный пес. И кто-то чужой и безжалостный подходит к машине…

— Знаешь, Нита, — сказал Кит, — конечно, страшно, когда убивают детей и взрослых. Но ведь и беззащитных, доверчивых собак тоже… Если у нас есть реальный шанс остановить подобные вещи, я сделаю… все что угодно. Меня ничто не испугает, никто не остановит… Да, я сделаю все!

Она изучающе смотрела на него, будто видела впервые.

— Все? — переспросила она.

Он молчал довольно долго, потом, сжав губы, проговорил раздельно и веско:

— Да. Все.

Она откликнулась не сразу, вслушиваясь в себя: сможет ли она пойти на все, ничего не испугаться?

И сказала:

— И я тоже.

— Я знаю, — сказал Кит просто.

Она посмотрела на него с сомнением: неужто он и вправду так уверен в ней? Кит словно бы услышал ее сомнения.

— Вспомни, что ты сделала тогда с китами, — сказал он.

Даже сейчас Нита со страхом вспоминала все, что ей пришлось пережить. Она поежилась.

— Да, да, это была та же работа — продолжал Кит, — обычная работа. И в результате, я надеюсь, Одинокая Сила хоть немного изменилась. Или у НЕЕ появилась возможность выбора: ОНА могла измениться! Именно ты сделала тогда для этого все, что было в твоих силах. Ты почти убила себя, ты шла на смерть. И шла на это сознательно, зная, что это необходимо. — Он помолчал. — Ты это сделала и для меня, я знаю. Я попал в беду, и ты меня вытащила. И все же в большей степени ты поступила так ради того, чтобы на Земле не случилось несчастья, ради безопасности и продолжения жизни.

Он сам смутился от этих важных слов. А Нита лишь могла кивнуть в ответ.

— Мне кажется, я не сумел бы Сделать такое, — как бы извиняясь, промолвил Кит.

— Кит, — остановила его Нита.

— Просто я хотел сказать, что не уверен в своей смелости — помялся он.