Высокоточная смерть

Но полковник Николаев умел держать себя в руках. Вставать, когда меня привели в его кабинет, он не стал. Я, впрочем, не обиделся. Его живот так плотно врезался в край стола, что каждый подъем с места граничил для полковника с подвигом, тому же столу грозило при этом подвиге опрокидывание.

– Ну что, гражданин Кукушкин, мы вынуждены, к сожалению, тебя освободить «за недостаточностью улик»… Посмотри все, что у тебя забрали, и распишись в получении.

Полковник выложил на стол мой пистолет, копию приказа министра обороны о награждении меня именным оружием, мой смартфон, авторучку, документы и поясную кобуру. Все было на месте, и мне осталось только расписаться в возврате. Что я и сделал.

– А скажи-ка мне, Кукушкин, кто доложил в ФСБ о твоем задержании? Как так получилось, что к нам прислали для контроля вашего эксперта?

– Думаю, это кто-то из охранников моей жены, – пожав плечами, предположил я. – Скажите спасибо, что они стрелять из окна не начали. Вы перед ними как мишени в тире «светились». Быстро бы всех вас перебили… А если бы моя жена со своим наградным пистолетом присоединилась, тогда вообще ни у одного не было бы шанса уйти. Она из пистолета с пояса стреляет лучше вашего снайпера, стреляющего из своей винтовки.

– Ладно, – сказал полковник с грозными нотками в голосе, – можешь быть свободен. Охранники тебя до выхода проводят. На пост я уже позвонил. Иди, чего ждешь…

Ждал я, честно говоря, что он хотя бы извиниться за задержание, но это было, видимо, не в привычках полковника. Настаивать, впрочем, я не стал.

Мы двинулись на выход вместе с экспертом. Один из охранников шел впереди, показывая дорогу, второй замыкал строй. Дежурный майор был, как сказал Николаев, предупрежден и только сделал знак стоящему у дверей полицейскому сержанту, который нас пропустил без задержки. Но я в дверях обернулся. Дежурный провожал нас взглядом, полным ненависти, что легко было понять – это не ненависть конкретно ко мне или к эксперту, это вселенская ненависть типичного мента ко всему человечеству. Я давно замечал такие чувства среди ментов. И имею твердое убеждение, что подобных людей только за один ненавидящий взгляд следует гнать из органов большущей метлой.

На улице находиться было намного приятнее, чем в камере с ограниченным пространством и спертым воздухом. Проветривалась камера из рук вон плохо, хотя над дверью под потолком и висел кондиционер. Это было даже интересно, поскольку кондиционеры в современном мире даже не в каждом коммерческом офисе можно отыскать. Видимо, международные гуманистические организации со всех сторон давят на нашу власть, требуют более гуманного отношения к заключенным и к просто задержанным. Но, несмотря на это, у меня не возникло желания снова попадать в камеру. Хотя комфорта заключенным я, говоря честно, пожелать не могу. Необходимо, мне кажется, не смягчать наказание, а, наоборот, ужесточать, вплоть до введения каторжных работ для особо упертых в воровские порядки.

На полукруглом крыльце я остановился, осмотрелся и сразу увидел на парковке для служебных автомашин маленький грузовичок «Хенде Портер». Рассмотреть номер при первой встрече с грузовичком у меня возможности не было, а сейчас, когда я его рассмотрел и запомнил, мне попросту было не с чем его сравнить. Водителя в этот раз в кабине не просматривалось. Если подполковник Николаев сюда и приехал, то он машину покинул и наблюдает с какого-то другого места, возможно, из легковой машины, которых и на парковке, и на дороге рядом было множество. Обнаружить его сложно. Он обнаружит меня раньше и скроется.

Через две машины от грузовичка расположился микроавтобус с полностью тонированными стеклами.

– Нам туда? – спросил я эксперта, кивнув в сторону микроавтобуса.

Как раз в это время опустилось стекло водительской дверцы, и полковник Альтшулер сделал мне знак рукой. Я направился к «Газели», сел в салон и тут же попросил Альтшулера:

– Можно сразу запросить данные на владельца грузовичка, что стоит неподалеку. Мне показалось, он стоял на улице рядом с поворотом в больницу, а за рулем был подполковник Николаев. Номер… – Я продиктовал номер, видя, что полковник Альтшулер уже вытащил трубку.

Полковник сделал запрос и стал ждать ответа. Потом, после того как ему позвонили, сообщил мне, что машина числится за каким-то обществом с ограниченной ответственностью, имеющим два собственных продовольственных магазина. И назвал водителя. Это был, естественно, не Николай Николаевич Николаев. Эксперт, усевшийся рядом со мной, сразу поставил себе на колени ноутбук, дожидавшийся его на свободном сиденье, и набрал данные на водителя. Я посмотрел в монитор. Этот человек весьма отдаленно смахивал на подполковника Николаева. Но у меня не было уверенности, что около больницы я видел именно его.

– У водителя три судимости. Две за мелкие кражи, одна за разбой. Теперь посмотрим, что это за ООО такое? Так. Находится – это уже устаревшие данные – под управлением уголовного авторитета Полковника. Полковника уже давно нет, а данные по-прежнему висят в базе…