Высота (ЛП)

Малфой выпрямился и схватился за ремень своей сумки так крепко, что костяшки его пальцев побелели. — Мне очень жаль. Я и имел в виду это, когда извинялся, но я не могу утверждать, что изменил бы то, что сделал. - его лицо исказилось. — Вероятно, не тот ответ, на который ты надеялась.

Он прошел мимо нее и поднялся по ступенькам, прежде чем она успела что-то ответить.

Гермиона нашла его в библиотеке. Она повесила сумку на стул рядом с ним и села.

Он взглянул на нее и на его лице мелькнуло удивление за мгновение до того, как стены окклюменции снова сгладили выразительность его лица.

Она достала из сумки учебники и принялась за сочинение.

— Ты дал хороший ответ.

***

Малфой намного превосходил любого другого партнера по учебе, который когда-либо был у Гермионы. Правда, ее группой выбора в основном были Гарри и Рон, но в прошлом ей несколько раз удавалось встать в пару с другими одноклассниками, но ни от кого из них пользы она так и не добилась.

Малфой легко тащил свой собственный груз, что удивляло Гермиону, пока она не вспомнила, что основной компанией Малфоя являлись Крэбб и Гойл. И они явно не писали эссе для него.

Было удивительно приятно работать с кем-то, кто действительно вносил свой вклад, а не ждал, пока Гермиона скормит ему все ответы с ложечки.

Другие ученики смотрели на них странно, и Джинни любила поигрывать своими бровями всякий раз, когда замечала Гермиону, но большинству до них не было дела. У Гермионы никогда не было много друзей в школе, ее устоявшаяся колючая репутация держала всех подальше от нее и Малфоя.

Они вместе учились. Вот и все.

И это было прекрасно.

Не то чтобы Гермиона чего-то ожидала, пока проходили месяцы их партнерства в Зельеварении. Она определенно не тешила себя фантазиями о свидании с ним. Это было бы… смешно.

Однако, проводя больше времени вместе, они стали партнерами почти во всех других общих классах. Никто больше не хотел работать с ним; и так как они уже учились вместе, естественно, в напарники вызывалась Гермиона, и он, казалось, никогда не возражал.

Но работа вместе – единственное, что их связывало.

Так и должно было быть.

Даже если бы у Гермионы и был тип – которого у нее никогда не было – и Малфой был именно тем – каким он вовсе не был – это не делало бы ее девушкой того типа, который нравился бы ему.

Гермиона вряд ли была вообще в чьем-то вкусе. Она смирилась с этим еще несколько лет назад.

Было приятно просто иметь партнера по учебе, который действительно учился. Она не позволяла себе думать, что в этом должно быть что-то еще. Она не собиралась грезить наяву, даже если Малфой и впрямь имел склонность маячить и регулярно забывать о понятии личного пространства, стоя так близко, что его тело прижималось к ее спине и заставляло ее задыхаться, пока он наклонялся, чтобы прочитать что-то в ее записях, и делал он это так, что его лицо почти касалось ее.

Она сомневалась, что в этом был какой-то скрытый смысл, потому что он никогда не позволял их партнерству выйти за рамки школьных занятий.

Они часто и долго обсуждали школьные задания, но как только разговор заходил за пределы школы, он прятался, как моллюск, и выражение его лица становилось замкнутым и непроницаемым.

В другие дни, особенно по вторникам после Зелий, когда волосы Гермионы вечно завивались, все еще влажные и чересчур теплые от многочасового варения, или после дуэльной практики на Защите От Тёмных Искусств, он был явно смущен такими моментами и отказывался даже смотреть на нее. Когда они делали небольшой перерыв в учебе, он сразу же вставал и чопорно уходил, возвращаясь тогда, когда Гермиона уже бросала всякую надежду его дожидаться и продолжала заниматься самостоятельно.

Гермиона думала, что постепенно он все же вылезет из своей скорлупы и станет более разговорчивым. Еще немного, и, возможно, она увидит, кем стал Драко Малфой после войны.

И не то чтобы она не знала, насколько не разговорчивым он был, но все же надеялась.

Но даже спустя несколько недель, он оставался за стенами окклюменции. На самом деле, он, казалось, даже наоборот постепенно отдалялся и становился все более напряженным рядом с ней. Он постоянно делал ярды записей, но всякий раз, когда она задавала ему вопрос, который не касался его исчерпывающе изложенного исследования, всегда наступала долгая пауза, как будто он раздумывал, стоит ли вообще отвечать.

Он не был словесно груб, что было в новинку, и через несколько месяцев стал едва ли более общителен, чем кирпичная стена.

***

— Чего хотел МакМиллан? - резко спросил Малфой, когда Гермиона вернулась к их столу в библиотеке.

Гермиона удивленно оглянулась и увидела его пристальный взгляд. Свирепый взгляд не был чем-то необычным. В последнее время он, казалось, проводил большую часть своего времени либо маяча вокруг нее, либо свирепо глядя на студентов, либо делая и то и другое одновременно.

Она пожала плечами.

— Он спрашивал, есть ли у меня уже планы или я свободна на День Святого Валентина, - ответила Гермиона, глядя на свое эссе по Трансфигурации, пытаясь вспомнить, о чем она писала в последнем абзаце, когда Эрни прервал ее.