Высота одиночества (СИ)

Рината отвернулась от катка, где её партнер о чем-то очень мило беседовал с дочерью министра спорта России. Попытавшись унять охватившее её раздражение, она сняла олимпийку и без слов протянула стоявшей рядом Алле. Сделала десяток приседаний с выпрыгиванием, затем закинула ногу на борт и дотянулась руками до носка. Позади, застыв каменным изваянием и не обращая внимания на полный неприкрытой злобы взгляд Богославской, стоял Бердников. У них не было возможности поговорить сегодня, но Рина нутром чувствовала его беспокойство. Все дни до начала тренировок она провела в его квартире. Владимир Николаевич имел очень странное свойство — он был везде и нигде одновременно. Она знала, что он дома, при этом почти не видела его. Зато если она в чем-то нуждалась, рядом он оказывался незамедлительно и столь же незамедлительно справлялся с возникшей проблемой. На скользкие темы они не разговаривали и не обсуждали случившееся. Интуитивно Рина догадывалась, что он хочет спросить, как она допустила такое, однако вопрос этот относился к разряду риторических, поэтому как такового смысла в нем не было. Да она и сама не до конца понимала, как могла так вляпаться. Противозачаточные она принимала постоянно. Постоянно, кроме разве что тех нескольких дней, когда Игорь укатил в Японию с Аллой Львовной. Одиночество, письма, его мягкий свитер … Все это так сильно спутало ее мысли, чувства, что она ненадолго слетела с собственной орбиты. А потом Игорь вернулся, и мир вокруг вспыхнул столь быстро и ярко, что они не смогли добраться даже до кровати. После она тоже ничего не предприняла. А стоило. Тогда бы в её и без того запутанной жизни не появилась еще одна проблема, тогда бы ей не пришлось делать выбор. Тогда бы она могла просто кататься, спокойно идти к своей цели и ни о чем не задумываться. Но что есть — то есть, и отныне ей придется быть осторожной. Она еще не в полной мере осознавала произошедшее с ней, не воспринимала маленький сгусток, зародившийся в ней, как часть себя, но чувствовала ответственность за принятое решение. Сложно было представить, что очень скоро тело ее начнет изменяться, а пристроившееся в ее животе существо — расти. Это было настолько странным и непонятным, что, казалось, и происходило-то вовсе не с ней.

Рината выпрямилась, подняла руки вверх и потянулась, затем шумно выдохнула, отгоняя навязчивые мысли, и осмотрелась по сторонам. У борта, собираясь присоединиться к своей партнерше, стоял Устинов. Он уже открыл дверцу и практически вышел на лед, но не успел и шага ступить, как Алиса, проходя мимо, толкнула его в спину плечом. Несильно, но весьма метко. Ваня потерял равновесие и распластался по льду. Обернувшись, он встретился с бывшей партнершей взглядом. Слова, которые, очевидно, готовы были сорваться у него с языка, остались несказанными, и только выражение лица красноречиво свидетельствовало о его мыслях. Алиса холодно улыбнулась ему и встала рядом с Ринатой. Макс, не разминаясь, всучил чехлы и толстовку Миронову и решительно вышел на лёд. Он был самым крупным из трех партнеров, находящихся на катке, и тем забавнее выглядело то, что из партнерш Алиса оказалась самой маленькой.

— Удачи, — Рината посмотрела на неё без тени улыбки.

Алиса сжала губы и поначалу промолчала. Она смотрела на лёд, где уже в полную силу разминались два ее партнера — бывший и нынешний.

— Оставь свои пожелания при себе, — все же ответила она. — Мне не нужны твои благодарные любезности. Да и на удачу я не очень-то рассчитываю. Все, чего мы с Максом достигли — мы достигли трудом и упорством, а не случайным везением.

— Могла бы просто сказать «спасибо».

Дожидаться ответа Рината не стала, да Алиса, похоже, и не собиралась отвечать. Странно, но даже этот сухой и явно недружественный диалог оставил в душе Рины какое-то непонятное чувство. Правда в последнее время чувств было и так слишком много, чтобы она могла задумываться еще и об этом. Поэтому Рината просто оторвалась от борта и выкатила на лед, чтобы как следует разогреться перед прокатом.