Высота одиночества (СИ)

Язык ее юркнул в его рот, веки опустились. Голос стал низким, призывным. Она царапнула его спину, сжала в кулаке светлые, намокшие на кончиках волосы.

— Счастливого ему плаванья… — сипло отозвался Игорь, расстегивая крохотный крючочек.

Рината протестующе замычала, но стон этот потонул в новом поцелуе. Получив доступ к ее грудям, Игорь с удовольствием накрыл одну из них ладонью. Покатал твердый сосок между пальцами. Тело Рины, казалось, только и ждало этого. Она изогнулась, кусая губы, чтобы не вскрикнуть от удовольствия. Все в ней горело и ныло, она чувствовала твердую плоть Игоря, чувствовала его возбуждение и силу, и это нравилось ей едва ли не больше, чем его руки и губы. Белый бюстгальтер болтался на ее локте, и она вовсе не была уверена в том, что утром его не выбросит на берег, словно диковинную водоросль или экзотическую медузу. Но Игорь целовал ее так горячо, а бедра его так чудесно прижимались к ее бедрам, что она вполне готова была смириться с данной потерей.

Ладошка ее устремилась вниз, к той мощи, что сулила ей наслаждение. Пальцы ловко опустили резинку боксеров и сомкнулись на гладкой, пульсирующей плоти. Стон ее слился со стоном Игоря, желание скрутилось в животе сотней маленьких пружинок. Ей нравилось чувствовать свою власть, нравились его ладони, сминающие ее ягодицы, нравились теплые волны, омывающие их тела. Кончик ее большого пальца коснулся его у самого начала, проскользнул по всей длине. Игорь зарычал, крепко, до боли сжал ее хрупкое запястье, рьяно впился в ее рот. Зубы стукнулись, языки столкнулись в заведомо беспроигрышной схватке. Сдвинув тонкую ткань ее трусиков, он в мгновение соединил их тела. Они замерли, шумно дыша, соприкоснулись лбами. Рина выдохнула и невнятно что-то зашептала, не переставая гладить его плечи, руки

Она обвила его, опутала, укрыв собой, своим теплом. И хотя она была совсем тоненькая, Игоря не покидало чувство, что он тонет в ней, словно в самом неизведанном бездонном океане. Волна качнула их, и они едва не потеряли равновесие. Рината тихонько засмеялась и поставила одну ногу на ступню Игоря, лизнула брызги соли на его щеке, сладко мурлыкнула ему в ухо. С каждым движением черное ночное небо становилось все ярче и ближе, и звезды, далекие, недосягаемые, казалось, сыпались на них и умирали в темной воде лишь затем, чтобы оттенить момент их единства, их фееричного восторга. Не удержавшись, она все-таки вскрикнула — коротко и громко. Дрожь ее передалась Игорю, и она почувствовала, как он содрогается, пульсирует, теплом разливаясь внутри нее. Ее сердце билось ему в такт, а море, похожее на миску с парным молоком, волнами перекатывало крупную гальку. Рината прижалась к груди Игоря, положила голову ему на плечо и со стоном выдохнула. Она все еще чувствовала его в себе, и это доставляло ей какое-то странное, умиротворяющее удовольствие.

Не отпуская ее, он сделал резкое движение в сторону, и она, открыв глаза, увидела в его руке свой лифчик. Обхватив ее одной рукой за талию, он смял его в кулаке. На лице его появилась самодовольная усмешка, и Рина, не сдержавшись, укусила его за подбородок. Она желала его так сильно, что ей казалось, будто только слившись с ним в единое целое, она сможет обрести нечто большее, нечто такое, что поможет ей успокоиться. Отчего душа её, израненная и пустая, излечится, и она сможет вдохнуть полной грудью мир, который окружает её, мир, который когда-то так нещадно выбросил её на обочину, искупал в грязи, потом облил ледяной водой и оставил медленно умирать в одиночестве. Она хотела, чтобы Игорь был её частью. Она боялась этого желания, но все сложнее и сложнее ей было сопротивляться ему.

Укутанная в белый махровый халат, Рината вышла из душа с чалмой на голове и, таинственно улыбаясь, подошла к постели. Развалившись, Игорь лежал и смотрел какую-то передачу по телевизору. Рина забралась с ногами и удобно устроила голову на его груди. Он щелкнул кнопку выключения на пульте, отложил его на прикроватную тумбочку и спросил:

— Что будет дальше, Рин?

Она перевернулась, приподнялась на локтях и посмотрела на него. Полотенце съехало на бок, и Рина вовсе сняла его, небрежно отбросила на другой конец кровати. Влажные волосы раскинулись по её плечам. Игорь отметил, что вот такая, теплая после душа, без намека на косметику, с раскрасневшимися щеками, она была прекраснее всего. Она была мягкая и податливая, напоминала пушистую кошечку.

— Что ты имеешь ввиду? — тихо спросила она.

Игорь неотрывно смотрел на неё. Поддавшись секундной слабости, протянул руку и погладил по волосам. Рината придвинулась поближе и положила голову на подушку рядом. Тут же прижалась к нему всем телом и поцеловала в мускулистую грудь.

— Ты думала о том, что будет после Олимпиады? — спросил он, запретив себе помыслы о её теле, скрытом лишь отельным халатом. Стоит лишь потянуть за пояс… Он коснулся губами её макушки. — Чем бы ты хотела заниматься в будущем?

Рината с минуту молчала, не двигаясь и будто не дыша. А затем ответила: