Высота в милю (ЛП)

— Я делаю это для тебя, Зандерс! Твои зарплаты такие, какие они есть, только потому что ты и Мэддисон можете предложить «Чикаго» не только свой талант на льду. Они платят за весь пакет! Платят за чушь про контрастный дуэт Мэддисона и ЭЗа. Так какого хрена ты рискуешь всем этим в год переподписания контракта?

— Я очень сомневаюсь, что «Чикаго» не подпишет со мной контракт только потому, что название команды не красуется в заголовках газет вместе с моим именем.

Точно. Это мой парень.

Парень запускает пальцы под резинку моих трусоков по бокам.

— О, правда? — Рич зло смеется. — Тогда почему я не слышал ни слова о новом контракте от «Чикаго», хотя сезон уже почти закончился?

Это заставляет Зандерса остановиться и убрать от меня руки. Он садится прямо, берет свой телефон и подносит его ближе к уху.

— Подожди. Что?

— Я предупреждал тебя, — продолжает Рич. — Я говорил тебе, что «Чикаго» нужен свой постоянный плохой парень, а в этом году ты сделал полный разворот. Я нисколько не удивлен, что они не выходят на связь.

Рот Зандерса открывается в шоке, в глазах появляется пустота.

— Я же, блядь, предупреждал тебя, Зандерс. Теперь мне нужно немного поработать и прикинуть наши возможности.

На этом его агент вешает трубку.

Вся радость или энергия, которая была в Зандерсе сегодня вечером, исчезла, и он сидит в шокированном молчании. Лунный свет позволяет мне видеть, как его грудь быстро вздымается от тревожного дыхания, когда реальность его самого большого страха отражается на его лице.

— Зи…

— Мы должны идти, — быстро говорит он. — Тебе нужно вернуться в свой номер, пока нас не поймали. Это было безрассудство — находиться здесь на людях.

Он встает с песка, не в силах смотреть мне в глаза, пока одевается.

Я физически чувствую дистанцию, которую он создает, и не знаю, как остановить это или облегчить его страхи, когда реальность такова, что он, возможно, только что потерял свой контракт. Как мне облегчить это беспокойство? Я не могу. Не тогда, когда это происходит из-за меня.

Зандерс остается в квартале от меня, наблюдая, как я вхожу в вестибюль отеля, моя одежда и волосы все еще мокрые после купания в океане.

Быстрая прогулка до лифта превращается в сплошное размытое пятно, когда моя грудь наполняется беспокойством, а разум затуманивается страхом. Страхом за карьеру Зандерса. И перед неизвестностью того, что это значит для нас.

— Стиви?

Я поворачиваю голову, стоя у лифта, и вижу Тару, сидящую на диване в холле, одна нога скрещена на другой, руки на коленях.

— Почему ты в мокрой одежде?

Застигнутая врасплох, я чувствую, как кровь отливает от моего лица. Слава богу, что Зандерс скрылся из виду, но подозрительный взгляд Тары говорит мне, что она знает, что что-то случилось.

— Купалась в океане.

Не ложь.

— Одна?

— Да, — отвечаю я слишком быстро. — Вода теплая. Тебе стоит попробовать.

Она молчит, изучая меня, и, к счастью, больше не произносит ни слова, потому что лифт открывается на этаже вестибюля.

— Спокойной ночи. — Мой голос слишком высок, а тон слишком сладок, но это не помогает ослабить напряжение между нами.

— Угу, — подозрительно хмыкает Тара, когда я вхожу в лифт.

ГЛАВА 39

ЗАНДЕРС

Победа в первом круге помогла мне немного проветрить голову, но мысль о том, что «Чикаго» не продлит мой контракт, не покидала меня с той ночи во Флориде. Я легкомысленно относился к своим личным отношениям, полагаясь на то, что нас еще не поймали, и надеясь, что последствия будут не такими ужасными, как мы себе представляли, если это случится.

Но реальность начинает бить ключом, и мы знаем, что где-то в ближайшем будущем наступит переломный момент. Либо я не буду играть за «Рэпторс» после этого сезона, либо Стиви не будет работать на них.

Другого пути нет, и сейчас я не готов принять это решение. В этом году я наслаждался дорогой только потому, что она была рядом со мной.

Поэтому мы молчали, избегали друг друга в самолете и общались только тогда, когда находились в безопасности моего пентхауса. Стиви по-прежнему приходила на мои домашние матчи, но мы принимали дополнительные меры предосторожности, находясь на арене — она сидела только в уединенных, приватных местах, не ждала после игры и встречала меня только дома.

Но больше всего меня беспокоит то, как тихо ведет себя Рич. Я не слышал о нем с того вечера, когда он сообщил, что «Чикаго» еще не связывался с ним о новом контракте. А Рич никогда не молчит. Он всегда что-то замышляет, работает над чем-то, что принесет нам обоим кучу денег, но в последнее время от него не слышно ни слова.

Мои друзья убеждали меня, что «Чикаго» снова подпишет со мной контракт, благодаря тому, что я привношу в игру, я начал верить в это. И это было ошибкой.

Трудно сосредоточиться на самых важных неделях в моей карьере, находясь в полутора сериях от финала Кубка Стэнли, когда мое будущее под вопросом. Трудно сосредоточиться на настоящем и текущем, когда не знаю, где окажусь после того, как все закончится.