Высота в милю (ЛП)

— Мне не нравятся мои бедра.

Ладонями накрываю ее голые ноги, мурашки украшают ее светло-коричневую кожу.

— Мне очень нравятся твои бедра, — я сжимаю их в своих руках. — Особенно нравится, когда они согревают мои щеки, когда я поглощаю тебя. — Это вызывает небольшой смех у моей обычно дикой девочки. — Но больше всего мне нравится, когда ты сидишь у меня на коленях, лицом ко мне, и твои бедра лежат на моих ногах. Мне нравится смотреть на тебя.

Стиви наклоняет голову в сторону, ее брови сходятся вместе.

— Что еще тебе не нравится?

Взгляд сине-зеленых глаз блуждает по отражению.

— Мне не нравится мой живот. Я бы хотела, чтобы он был более плоским.

— А мне нравится твой живот. — Обеими руками ласкаю его. — Мне нравится, что он мягкий и что мне есть за что держаться, когда мы обнимаемся. Или трахаемся.

Стиви пытается сдержать легкую улыбку.

— Мне не нравится моя грудь.

— Прекрати, — я отшатываюсь назад, слегка оскорбленный. — Ты не серьезно, да? Это две мои любимые части твоего тела.

Наконец, девушка начинает смеяться.

— Мне не нравится, что они разных размеров.

— Ви, это потому, что ты человек. И я не выбираю фаворитов между ними.

Ее взгляд продолжает блуждать по всей длине зеркала.

— Мне не нравятся мои растяжки.

Я нахожу те, на которые она смотрит.

— Эти? — спрашиваю я, проводя кончиками пальцев по неровным линиям на ее бедрах. — Тебе не нравится, что твое тело может адаптироваться? Потому что я думаю, что это чертовски круто.

— Ну, — она смотрит вниз, восхищаясь, — мне они нравятся гораздо больше, когда ты их трогаешь.

Мы обмениваемся тихим смехом, пока я обнимаю ее, и мы смотрим друг на друга в зеркало.

— Ты не обязана любить свое тело каждый день. Этого нереально ожидать, но я буду здесь, любя его в те дни, когда ты не сможешь.

— Просто сейчас, во время плей-офф, это тяжело. Все жены и подруги твоих товарищей по команде присутствуют на каждой игре. Они все идеальны, а я совсем на них не похожа.

— Что делает их идеальными? Размер одежды? Разве это делает кого-то идеальным? И независимо от размера, выглядеть как все — это скучно. Ты потрясающая, Ви, и то, что делает тебя другой, выделяет тебя. Самым лучшим образом.

Стиви слегка улыбается мне в зеркало.

— Думаешь, я похож на тех парней, с которыми играл в хоккей в Индиане? Нет, блядь, не похож. И сейчас, в лиге, мои сверстники не похожи на меня. Но посмотри на нас вместе, — я киваю в сторону нашего отражения. — Ты не можешь посмотреть на нас и сказать, что мы не подходим друг другу. Мы прекрасны вместе.

Ее сине-зеленые глаза блестят в отражении.

— Ты — лучшее, что когда-либо случалось со мной, Зи.

О, черт. Мое сердце. Слова. Девушка. Все это заставляет мое сердце учащенно биться, а легкие сжиматься от нехватки кислорода.

— Тоже самое, милая.

Я целую ее в макушку, наблюдая через зеркало, как улыбка изгибается на ее губах. И хотя я люблю каждый изгиб ее тела, вот этот — мой самый любимый.

ГЛАВА 40

СТИВИ

— Ты закончила свою часть работы по подготовке самолета?

— Хм? — рассеянно спрашиваю я свою коллегу, не отрывая глаз от экрана своего крошечного телефона.

— Ты закончила свою часть работы по подготовке самолета?

Резкий тон Тары заставляет меня вскинуть голову и посмотреть на нее. Ее брови подняты, глаза устремлены на меня, а руки скрещены на груди.

— Да. Все готово. Осталось только дождаться окончания игры.

Неодобрительный взгляд Тары переходит с моего лица на телефон, а затем обратно, прежде чем она проскальзывает мимо меня в кухонный отсек.

Закатив глаза, я опускаюсь на ближайшее сиденье, продолжая смотреть игру на своем телефоне. Второй тур, шестая игра, и сейчас семь минут овертайма. Чикаго ведет со счетом 3:2 в этой серии против Вегаса, и если они вырвут сегодня победу на выезде, то мы отправимся в третий раунд, всего в одной серии от финала Кубка Стэнли.

— Как у них дела? — Инди опускается на сиденье рядом с моим, но прежде чем я успеваю ответить, у нее вырывается глубокий горловой стон. — Святое дерьмо, эти сиденья, — она еще глубже погружается в роскошную кожу. — Неудивительно, что все парни расслабляются, как только садятся в самолет. Эти сиденья просто потрясающие.

— Овертайм, — говорю я ей, желая посмеяться вместе с ней прямо сейчас, но я слишком напряжена. — Семь минут. Кто первый забьет, тот и выиграет.

Указательным пальцем рассеянно провожу по коже большого пальца, жалея, что у там нет кольца, чтобы покрутить его.

— Как дела у Зандерса? — шепот Инди настолько тих, насколько это возможно.

— У него все хорошо. Хотя сегодня он отыграл хренову тучу минут.

— О, а вот и Рио! — Инди указывает на игрока с тридцать восьмым номером, который выпрыгивает на лед, и я знаю, что прямо за ним следует его партнер по синей линии. Игрок с номером одиннадцать присоединяется к нему в игре.

Смена Зандерса проходит в основном в атаке, поскольку «Чикаго» контролирует шайбу. Мэддисон получает хороший обзор перед воротами, когда голоса дикторов повышаются, предполагая, что он вот-вот забьет, но один из защитников «Вегаса» отбирает шайбу и выводит ее из своей зоны, еще немного продлевая жизнь своему сезону.