Высота в милю (ЛП)

— Шей! — зовет Дом из бара.

Райан стучит меня по плечу.

— Я отойду? — я киваю в ответ. — Приятно познакомиться, Логан.

— Мне тоже, — говорит она, прежде чем мой брат уходит общаться со своими товарищами по команде.

Мэддисон выходит на сцену вместе с парнем, который увлек его за собой.

— Кто это? — спрашиваю я Логан, нас осталось только двое за высоким столом, менее чем в десяти футах от сцены.

— Это Рич, — Логан закатывает глаза. — Он менеджер Илая и Зи, и он самый худший. Я имею в виду, он сделал парням кучу денег, но морально я не его фанат.

Наблюдая, как Зандерс выходит на сцену с Мэддисоном, я в замешательстве хмурю брови.

— Что происходит?

— О, они собираются выступить с приветственной речью и поблагодарить всех за то, что пришли.

— И Зандерс тоже?

— Конечно, — Логан слегка смеется. — Он — половина «Активных умов». Он и Илай основали фонд вместе четыре года назад.

Мой рот слегка приоткрывается.

— Что? — Мой взгляд прикован к красивому мужчине на сцене, пока он готовится у микрофона.

— Ты не знала? Он не сказал тебе?

Качая головой, я отвечаю Логан «нет».

— Именно Зи привел Илая на терапию, когда мы учились в колледже, и он очень любит помогать детям найти поддержку, в которой они нуждаются. Если бы не Зи, не знаю, был бы Илай таким, какой он сейчас.

Блядь.

Блядь. Блядь. Блядь.

Я не готова узнать эту сторону Зандерса. Я уже борюсь со своими чувствами. Мне не нужно знать, что он полностью осознает себя и является активистом, когда дело касается психического здоровья.

Во рту пересохло, когда я пытаюсь сглотнуть, поэтому допиваю остатки пива, нуждаясь не только в жидкости, но и в мужестве.

— Люди встречают его или слышат о нем в таблоидах или новостях, и им кажется, что они его знают, — продолжает Логан. — Они думают, что им нужно его изменить. Женщины пытаются изменить его. Люди предполагают, что ему нужно какое-то огромное развитие как личности, но правда в том, что Зи — удивительный парень, и всегда таким был. Он наш лучший друг, относится к нашим детям как к своим собственным, и он очень заботливый. Зи очень любит и заботится о своих близких людях так, что другим и не снилось. Так что в нем нет ничего, что нужно менять. Ему просто нужно, чтобы кто-то принял его таким, какой он есть, и оценил его заслуги. Зи всегда будет высокомерным, непримиримым и чертовски прямолинейным, но именно это делает его таким, какой он есть. Ему просто нужно, чтобы кто-то увидел, кто он есть, и принял его.

Мой взгляд остается приклеенными к сцене, пока Мэддисон и Зандерс подходят к авансцене, но мое сердце бьется со скоростью мили в минуту.

— Ему так же нужен кто-то, кто защитит его.

«Не моргай. Не моргай. Не моргай».

В уголках моих глаз образовалось немного влаги, но я не знаю почему. Я просто чувствую себя потрясенной в этот момент, узнавая о значительной части того, кем является Зандерс.

Единственная вещь, в которой я нахожу утешение, когда речь заходит о Зандерсе, это его неспособность лгать. Мне лгали больше раз, чем я хотела бы признать, но с Зандерсом я чувствовала себя совершенно свободно, зная, что парень скажет именно то, что у него на уме. Но вот он лжет о том, кто он есть, и независимо от того, что делает он это, чтобы скрыть удивительную часть своей жизни, это неожиданным образом выбивает меня из колеи.

Почему он не позволяет людям увидеть эту его сторону?

— Почему он ничего не сказал? — шепчу я, но мой вопрос звучит слишком тихо, чтобы Логан могла его услышать.

Я полностью прикована к месту, когда Зандерс и Мэддисон произносят свою приветственную речь. И во время этой речи я узнаю все о поворотном моменте в их жизни, который заставил обоих парней пройти курс терапии. И хотя Зандерс не называет свою мать причиной того, что он так злился двенадцать лет назад, я знаю, что именно из-за нее он чувствовал себя покинутым.

Они рассказывают о своей связи и о том, как в юности были ненавистными соперниками, но их путь к обретению психической свободы стал причиной их сближения и развития дружбы, которую они имеют сейчас.

Они говорят от имени некоторых детей из их организации, которым помогли пожертвования, собранные ими за эти годы, и о том, куда пойдут сегодняшние пожертвования.

Но даже после их речей у меня остался один главный, невысказанный вопрос.

Почему Зандерс не позволяет людям увидеть эту его сторону?

ГЛАВА 25

ЗАНДЕРС

— Могу я угостить тебя выпивкой? — наклонившись над Стиви, я опираюсь локтем на барную стойку, и мне прекрасно видно ее декольте.

Я не пялюсь, но и не отказываю себе в удовольствии поглядывать.

— Это бесплатный бар, — смеется она.

Подняв два пальца бармену, я показываю на почти пустое пиво Стиви, прося еще одну порцию.

Затем мой взгляд снова падает на симпатичную стюардессу рядом со мной. Стиви сногсшибательна, как и всегда, но сегодня, когда одета по высшему разряду, как это обычно делаю я, она находится на совершенно другом уровне.