Высотки сталинской Москвы. Наследие эпохи

Начальный период советского градостроительства характеризовался рядом исканий и сопутствующих им ошибок в проектировании и строительстве городов. Особенно отрицательную роль играло отсутствие дифференциального подхода к населенным пунктам. Создавались безличные схемы планировки, одинаковые, вне зависимости от размера города и его географического положения. В тесной связи с этим было и чрезмерное увлечение многоэтажной внемасштабной застройкой, которая упорно насаждалась в больших и малых городах, в центрах и на окраинах.

М.Г. Бархин в книге «Метод работы зодчего» описывает этот период в архитектуре следующим образом: «Высокая архитектура 20-х годов, творчески исключительно напряженная, давшая поразительно много продуктивных идей и прекрасных образцов прогрессивной советской архитектуры, ошеломившая западных архитекторов и заставившая их с вниманием изучать ее опыт, – эта архитектура начала к середине 30-х годов терять черты глубокой идейности и содержательности. Незаметно для ее созидателей и носителей уходили эти характернейшие особенности архитектуры первых 10–15 лет, еще недавно так наполнявшие ее. Они подменялись поисками своеобразной отвлеченной «красивости» построений, игрой конструкций, иногда даже чистой графикой. Произошло то, чего боялись наиболее прозорливые конструктивисты, – «метод» работы превратился в «стиль», даже моду. Несмотря на всё более открывавшиеся возможности реального строительства, в проектах слишком часто игнорировались реальные бытовые потребности и человеческие взаимоотношения, игнорировались реальные технические возможности страны, возможности имевшихся материалов и конструкций. Движение шло в направлении архитектуры рисуночной, нематериальной, часто – эпигонской, перепевавшей самое себя. Лишь единицы пытались сохранить «лицо», особенность, индивидуальность. В массе же господствовали застой, манерность, штамп…