Высотный шторм

Дорога до альплагеря из Бишкека неблизкая, но на машине мы движемся вдоль реки Чу. Дно ее покрыто галькой, камнями разной величины и окраса, берега поросли камышом и кустарником, смешиваясь с цветами. Основное русло разбивается на многочисленные ответвления, а затем, сливаясь воедино, течет степенно, неторопливо, по благодатной Чуйской долине, правый берег ее принадлежит Казахстану. Граница между двумя странами больше подпадает под определение сближения соседних народов и является источником дружбы и сотрудничества. Выжженные луга за рекой тянутся до самого подножия отрогов и кажутся безжизненными, в отдалении с южной стороны прорезаются снежные зазубрины Кыргызского Ала-Тоо.

Мы едем по Чуйской долине, по полуденному шоссе, мимо белых домиков, высоких тополей, садов, сжатых полей, среди чудного дневного мира. Навстречу бесконечным потоком движутся фуры из Китая, везущие пластмассу, ткани, химические продукты, шины, покрышки и многое другое. Поток грузовиков разбавляют трактора с бортовыми прицепами, груженные картофелем и капустой, арбузами и дынями.

Наступал полдень, когда шоссейная магистраль дугой втянула нас в Боомское ущелье[1]. Оно не всегда было таким, каким мы его видим сегодня.

Великий русский путешественник П. П. Семенов-Тянь-Шанский[2], со своим отрядом проехавший через Боомскую теснину по пути к западному берегу Иссык-Куля осенью 1856 года, мастерски описал, что представлял собой тогда Боом: «Когда мы вошли в ущелье, оно скоро так сузилось, что по правому берегу Чу, на котором мы находились, далее следовать было невозможно, потому что каменные утесы громадной высоты падали в реку совершенно отвесно. Мы вынуждены были перейти в брод бурное течение реки на левый берег, по которому и продолжили свой путь, но затем такое же препятствие заставило нас перейти опять на правый берег».

Река и сегодня проявляет бурный темперамент, вся сизая и снежная от пены, клокоча и ударяясь то в одну, то в другую сторону каньона, сотрясая до основания крепь горы, по скатам которой меж тем в блаженной тишине цветут ирисы.

Автострада повторяет крутые виражи водной стихии, а вслед за ней – стальная магистраль. В десятках метров над шоссе поблескивают рельсы – здесь прорубили железную дорогу. В середине 40-х годов прошлого века строители работали на таких сложных участках, как «Мертвая петля», «Дуга», «Красная скала».

Строительство железной дороги Фрунзе – Рыбачье в годы Великой Отечественной войны. На переднем плане – группа рабочих, укладывающих рельсы. Графическая работа Александра Ивановича Мисюрёва[3]

Утром 19 мая 1948 года принаряженный народ стал стекаться на станцию Рыбачье, на берег Иссык-Куля. Высоко поднятые транспаранты и знамена развевались на ветру, громко играла музыка. У подножия горы показался стелющийся дым, следом медленно двигался паровоз, все ближе и ближе, потом остановился у празднично украшенной арки, где собрался народ.

«Сегодня – особый исторический день для всего киргизского народа, в том числе для жителей Иссык-Куля и Тянь-Шаня. Открыта железная дорога Кант – Рыбачья. Теперь Иссык-Кульская и Тянь-Шаньская области связаны железной дорогой со всеми областями и республиками Советского Союза. Спасибо всем работникам железной дороги за их неустанный труд! Поздравляю вас всех с новыми победами!» – сказал председатель Совета Министров Киргизской ССР Исхак Раззаков на митинге».[6]

У подошвы Тянь-Шаньского хребта великий русский путешественник Петр Семенов гостил у старого манапа племени бугу Боромбая. На рисунке художника Павла Кошарова[4] изображены манап Боромбай[5], его старшая жена Альма и дочь Джузюм