Высоцкий

За что именно? За стихи и песни — рискованно, слово Высоцкого слишком расходится с существующим поэтическим и идеологическим каноном. За театральные работы, за роли Гамлета и Галилея — нельзя: постановщик этих спектаклей за границей, да еще к тому же лишен советского гражданства. Палочкой-выручалочкой становится Глеб Жеглов, его принимают все без исключения, а фраза «Вор должен сидеть в тюрьме» стала крылатой. И все-таки Высоцкий без своих песен немыслим… В итоге рождается такая вот компромиссная формулировка: «За создание образа Жеглова в телевизионном художественном фильме «Место встречи изменить нельзя» и авторское исполнение песен».

Этот шедевр партийно-бюрократической мысли вызывает резонное раздражение у поклонников Высоцкого, как и сам факт присуждения ему совершенно непрестижной в глазах вольнодумной общественности Государственной премии СССР. Что значит «создание образа Жеглова»? Этот персонаж вообще-то придуман братьями Вайнерами. А песен Высоцкого в этом фильме не было, к сожалению. И почему только «авторское исполнение»? Что, он не сам их сочинял? Полный абсурд.

Но стоит ли спорить «с такой формулировкой»? Пусть хоть горшком обзовут, главное — чтобы печатали. Госпремия помогла устранить последние барьеры на пути Высоцкого к читателю. Ведь цензура в стране пока не отменена.

Начинается подготовка книжных изданий. Может быть, удастся напечатать «всего» Высоцкого, без оглядки на власть, без конъюнктурных изъятий? Но возникает новый вопрос: как печатать, как должны выглядеть на бумаге тексты Высоцкого? Традиционная текстология до сих пор почти не имела дела с авторской песней, с магнитофонной формой существования поэзии. Многие песни Высоцкого существуют в нескольких вариантах — каким отдать предпочтение?

И тогда — теперь уже двадцать пять лет назад, то есть это уже история! — формируются два принципиально разных подхода к текстам Высоцкого, две конкурирующие тенденции.

Первая из них — это ставка на рукописи. Только после ухода поэта многие узнали о существовании его обширного архива. Вполне понятен тот трепет, который испытали те, кто впервые прикоснулся к бумажным листам — как с текстами неизвестных прежде стихотворений, так и с текстами хорошо известных песен. Оказывается, Высоцкий — не просто бард, а настоящий поэт, тщательно работавший над словом. Поправки, варианты, заготовки рифм — всё как у классиков! Если известна рукопись — будем публиковать по ней, а если имеется только фонограмма — расшифруем и напечатаем.

Таким путем пошли составители большого тома под названием «Избранное» (с характерным подзаголовком: «Стихи») Н. Крымова, В. Абдулов, Г. Антимоний. Книга вышла в «Советском писателе» в 1988 году. Открывалась она предисловием Булата Окуджавы, завершалась послесловием Н. Крымовой. Книга была щедро иллюстрирована факсимильно воспроизведенными страницами рукописей Высоцкого, и читатели таким образом приобщились к его творческой лаборатории. Произведения здесь были размещены по хронологии создания, без деления на стихи и песни.

Пока этот том находился в издательстве, в библиотеке «Огонек» (приложении к одноименному журналу) вышла тоненькая книжечка «Кони привередливые», включившая двадцать текстов из того же «Избранного». Событие знаковое, поскольку «Огонек» был культовым журналом времен перестройки и гласности.

Еще одна книга, подготовленная Н. Крымовой при участии В. Абдулова и Г. Антимония, называется «Я, конечно, вернусь…». Она вышла в самом начале 1988 года в издательстве «Книга». Малоформатная, в стилизованном оформлении, имитирующем форму магнитофонной кассеты (художник А. Троянкер). Воспоминания друзей и коллег (в том числе Б. Ахмадулиной, Ст. Говорухина, Л. Гурченко, А. Митты, Б. Окуджавы, Г. Полоки, Д. Самойлова, Ю. Трифонова, В. Туманова, А. Эфроса и др.) соседствовали здесь с текстами стихов и песен, некоторые из которых («Штрафные батальоны», «Все ушли на фронт», «Сыт я по горло, до подбородка…») были напечатаны впервые.

Иную текстологическую модель разработал Андрей Крылов, с семидесятых годов занимавшийся изучением как фонограмм Высоцкого, так и его рукописей. Сопоставляя эти две формы существования текстов песен, он пришел к выводу, что рукописи поэта отражают только первый этап работы над песней, что они в большинстве своем «автокоммуникативны», то есть они предназначались автором лишь для собственного пользования. В рукописях Высоцкий использовал нестандартные условные обозначения (например, числительные писал не словами, а цифрами), фрагментарно и непоследовательно расставлял знаки препинания, не всегда выдерживал деление на строфы. В общем, механическое и буквальное воспроизведение рукописного текста — это отнюдь не адекватное отражение творческой воли поэта.