Высоцкий и Марина Влади. Сквозь время и расстояние

— Алло! Володя! Тут такое дело — следователь приехал, Валерку на допрос повели.

Бросив только короткое «Еду», Высоцкий срывается с места. 20 минут — и он уже в больнице, идет по коридору. Даже скорее бежит, да так громко, что шаги его раздаются по всему корпусу.

— Где они? — грохочет Высоцкий, вбегая в палату.

Сева только показывает рукой в направлении, куда увели Янкловича.

Минута — и Высоцкий врывается палату, где идет допрос.

— Возвращайся в палату, — говорит он Валере.

— Товарищ Высоцкий, вы не имеете права, — начинает было Кравец. — Я — следователь по особо важным.

— Да мне плевать, кто ты! — рычит Высоцкий. — Ты какое право имеешь опрашивать людей в больнице? Разрешение у тебя есть?!

— Нет, но я его получу.

— Вот получишь, тогда и приходи! Тогда другое дело.

Кравец обиженно посмотрел на Высоцкого. Валера тихо вышел и направился к себе в палату.

— А между прочим, Владимир Семенович, у меня есть санкция прокурора допросить и Вас, — вытащил козырь из рукава следователь по особо важным делам.

Это заявление и вовсе взбесило Высоцкого.

— Что-о?! Меня?! Да пошел ты!.. А ну пошел отсюда!!!

Высоцкий так кричал — он буквально выгнал следователя по особо важным делам из больницы. А между тем этот самый Кравец оказался фигурой более чем типичной для тех времен. Ему важно не дело и не работа — важна собственная значимость… И внимание к тому невероятно важному делу, которое он совершает, ведь будет спасена честь и финансовое благополучие страны! Будет посрамлен опальный поэт, которому даже не разрешалось выходить на другую сцену, кроме как на сцену Таганки. Конечно, он хотел распутать это дело, довести его до конца, доказать виновность Володи, чтобы поднять собственную значимость. В виновности Высоцкого этот человек даже не сомневался, и вдруг тот, чья вина, можно сказать, уже почти доказана, выгоняет его — сотрудника МВД — из больницы! Такого унижения он стерпеть не мог! И уже на следующий день он появился в больнице снова, в сопровождении московского сотрудника и с разрешением на допрос в присутствии врача. Вместе с ним — полковник Сарычев из московского ОБХСС. Своим поведением Володя просто вынудил Кравеца решить, что дело Высоцкого он «дожмет» во что бы то ни стало.

Несколько дней допросов и разбирательств, недовольные взгляды со стороны Кравеца в сторону Володи, презрительные — в обратном направлении. И вот наконец ненавистный Высоцкому следователь по особо важным делам покидает Москву. Но после него остается бумага, в которой написано, что «артист Театра на Таганке Владимир Высоцкий якобы специально вечером 1 января 1980 года разбил свою машину марки «мерседес», чтобы укрыть в больнице свидетеля Янкловича — свидетеля по делу, ведущемуся в Ижевске».

Высоцкий поднял на ноги всех своих знакомых, чтобы закрыть это дело. Но никто помочь не мог.

Десятого января из Москвы улетела Марина Влади. Она еще ничего не знала о болезни, Высоцкий умел скрывать то, что хотел спрятать от глаз своей любимой. Но говорить о допинге придется, ведь без этого многие события будут просто непонятны. Проходит несколько месяцев — дело идет своим чередом, Высоцкий летит к жене в Париж.

В самолете доброхоты «помогают» ему сорваться в очередной раз, и Володя оказывается в клинике Шарантон под Парижем. Любимого актера ждут в это время в Варшаве. Из-за болезни часть спектаклей отменяется. Марина Влади впервые узнает о том, что Высоцкий «сидит на лекарствах». Она забирает его на юг Франции в домик своей сестры. Но через 10 дней у нее опускаются руки, она отпускает мужа. Живым она его больше не увидит.

Глава 22. Огорчение сердца

Ему было 42 года. Он не погиб на дуэли, как Пушкин и Лермонтов, не пал на поле боя, а убил себя сам, как Маяковский и Есенин. Причина его смерти была не менее драматичной. Высоцкий долго боролся со смертью. Но к середине 1980 года этот поединок превратился в ожесточенную схватку…

Высоцкий пробовал разные процедуры, пытаясь снять психологическую зависимость. Когда он несколько дней лежал под капельницей, физиологическую зависимость удалось победить, но постоянное чувство тоски по Марине, которая теперь знала правду и, как казалось Высоцкому, бросила его, чувство недовольства, нервозность требовали успокоения. У Высоцкого было только одно успокоительное, которое действовало всегда безотказно — уносило его в дальние дали, помогая забыть обо всем. Он решился на гемосорбцию — очистку крови. Кровь Володи Высоцкого несколько раз «прогнали» через активированный уголь — это мучительная и болезненная процедура, но он пошел на это. Но гемосорбция не улучшила, а ухудшила его состояние.