Высоцкий. На краю

Сам Быков Высоцкому тоже понравился. Хотя когда тот подошел к нему после спектакля, то особого впечатления не произвел: ну, мужичок как мужичок, небольшого росточка, заметно лысеющий. Но шустрый. Стоило Ролану Антоновичу заговорить, активно при этом жестикулируя, сразу возникала активная симпатия, заражавшая собеседника энергией, напором, силой.

— Не будем терять времени даром. Ищу актера, героя. Но такого, понимаешь, настоящего. Чтобы у него было внутреннее достоинство. Был в «Щуке» — увы и ах. Вот к вам заглянул. Ты мне подходишь.

— А вы раньше ведь театром МГУ руководили?

— Верно. Видел наши спектакли?

— Видел. А вы правда без всяких разрешений свой театр открыли?

— Правда. Похулиганил маленько, на понт взял, как говорится. Я ведь знал: начну дозволения спрашивать — сразу запретят. А начал втихаря, и все в порядке. Партком думает, что разрешил горком, в горкоме — что профсоюз, а тот — валит на комсомол… И никто не виноват. Никто даже не додумался, что мы по-партизански действовали…

— Здорово!

— Тебя как зовут?

— Володя.

— Так вот, Володя, иди ко мне в театр.

— Спасибо. Я вам понравился, да? А что я буду играть?

Нахал, подумал Быков и сказал:

— Пока не знаю. Просто приглашаю как хорошего актера, там посмотрим…

— Вы знаете, Ролан…

— Антонович.

— Ролан Антонович, я очень хотел бы к вам, но мне вот сейчас предложили главную роль. Театр Пушкина, новый главреж — Борис Равенских, слышали, наверное?

— Слышал, — поскучнел Быков. — Ну, тогда, ладно, бери свою главную роль, когда я ее тебе еще найду?.. Удачи тебе.

Быков развернулся и ушел. С прямой спиной, быстрой, уверенной походкой. Высоцкий смотрел ему вслед: молодец мужик, чуть постарше меня, а столько уже успел. Молодец…

— Вовка! Ты конспекты по истории дашь, в конце концов?! — раздался голос из глубины коридора и вернул его к жизни.

— Сейчас!

— Вечером нас в общаге на Трифоновке ждут, девчонки приглашали. Ты как?

— Спрашиваешь!

Аза Лихитченко всячески (порой даже чрезмерно рьяно) отрицала какую-либо лирику в отношениях с Высоцким. Хотя Нина Максимовна была уверена в обратном. «После смерти Володи, — рассказывала Аза, — она спросила у меня: «Азочка, у тебя же был роман с Володей?» — «Не было у меня романа, не было». — «Нет, был», — все время говорила мне она…

Это мое. И все же романа не было, было другое…»

* * *

Между тем Иза последовательно осуществляла свои планы — «что-то нужно было делать с нашей московско-киевской жизнью. И прежде всего меня нужно было развести. А как? Полагалась публикация в газете — очереди по несколько лет; суд по месту жительства ответчика, а это Таллин, и сам суд — дело нескорое».

С разводом, публикацией в прессе помогли влиятельные и состоятельные друзья киевской бабушки Володи Ирины Алексеевны. Лучший косметолог Киева легко взяла в оборот свою клиентку — народного судью, и вопрос был решен. «Скорый суд на украинском языке, — вспоминала ликующая Иза, — мало что поняла, но мне сказали по-русски, что свободна и сумму выкупа».

В театре она подала заявление об уходе. Романов сказал ей, что она полная дура. Осенью — гастроли в Москве, во МХАТе. Сыграешь Соню, тебе дадут орден. Не уходить? Но Володю же они брать не собираются. Директор Мягкий хоть дурой не называет, наоборот — сулит отдельную квартиру и повышение оклада.

Нет, решено: в Москву. «Мы снова будем вместе за ширмой, будем вместе спать и просыпаться, чудесно ссориться и чудесно мириться, — мечтала она. — И снова Володя будет носить меня на руках вокруг стола и дарить мандарины. Не надо квартиры, не надо ордена — долой разлуку!» Она была уверена: ради нее Володя горы свернет, устроит в приличный театр, хватит с нее «киевской ссылки», она достойна лучшей участи.

Из Киева в Москву Изольда привезла чемодан писем от Высоцкого. Говорила, что писал он ей каждый день. (А в памяти вертится его строка:«Не пиши мне про любовь, не поверю я…». Потом другая:«Я сжал письмо, как голову змеи. Сквозь пальцы просочился яд измены…»)

Ну привет, Москва! Теперь пора решать две задачи: законный брак и трудоустройство. Регистрацию назначили на 25 апреля. «У нас не будет свадьбы, ну зачем? — упорствовала Иза. — Ведь мы и так давно муж и жена. Позовем Володечку Акимова, Гарика Кохановского, Аркашу Свидерского и славно посидим в ресторане, как солидные люди». На всякий случай придумали и другой вариант — «домашний». Отпраздновать опять-таки впятером, но в другом составе: «молодожены», Володины родители и «тетя Женя». Тесно? Устроимся у Акимова — там метраж позволяет. Нина Максимовна сходила туда, осмотрелась, вымела из-под дивана два ведра окурков, обнаружила в общем коридоре ничейный огромный стол и заключила: сойдет!